Сборник 5 МЕХАНИЗМЫ РАДОСТИ

– Никогда не было более красивой ночи, не было двух более счастливых душ на лучшем, чем этот, корабле. О, мы можем оставаться тут тысячу лет, настолько это прекрасно. Это наш собственный мир, в котором мы сами создаем правила и живем, повинуясь им. Обещай, что никогда не позволишь себе умереть.

– Никогда, – ответил он. – Но почему ты говоришь это?

– И меня заставь поверить в это.

Тогда он вспомнил и рассказал ей легенду, в которой говорилось об одной умной и красивой женщине, которую стали ревновать боги. И однажды они сделали так, что она оказалась в море, на корабле, и никогда не могла уже достигнуть суши, потому что земля обременит ее своей тяжестью, она ослабнет от чрезмерных познаний, бессмысленных путешествий и бурных волнений, и это погубит ее. А если она останется в море, то будет жить вечно, молодая и красивая. Эта женщина плавала много лет и множество раз проплывала мимо острова, на котором жил, старея, ее любимый. Много раз она звала его, хотела сойти на берег. Но он боялся гибели любимой и всегда отказывал в ее просьбе. И тогда она решила сама сойти на сушу и прийти к нему. Они провели вместе одну ночь, ночь красоты и дурмана, а на восходе солнца он увидел рядом с собой старуху, сморщенную, как увядший лист.

– Я где-нибудь слышал эту легенду? – спросил он. – Или кто-нибудь потом будет рассказывать ее, а мы сами будем ее частью? И потому ли они покинули сушу, чтобы не истощили их грохот, суета и миллионы людей и вещей?

Но Кэт только улыбнулась ему. Она откинула голову назад и свободно засмеялась, так что все мужчины обернулись и тоже улыбнулись.

– Том, Том, вспомни, что я сказала, когда мы отправлялись в плавание? Что никогда больше не ступлю на сушу. И конечно, я поняла, зачем ты меня увез. Хорошо, я останусь на корабле, куда бы мы не отправились. Пусть все это никогда не меняется, и ты всегда останешься таким, правда?

– И мне всегда будет сорок восемь!

И он тоже засмеялся, довольный, что освободился от мрака в себе, схватил ее за плечи и поцеловал в шею, напоминающую зиму в разгаре августа. В ту ночь среди пламенеющей тишины, которая, казалось, будет продолжаться вечно, она была, как свежий снег в его постели…

– Хэнкс, ты помнишь штиль в августе девяносто седьмого? – старик посмотрел из-под руки. – Сколько времени он продолжался?

– Девять-десять дней, сэр.

– Нет, Хэнкс, я клянусь, что прожил девять полных лет в дни того штиля.

Девять дней, девять лет. И среди тех дней и лет он подумал: «О, Кэт, я доволен, что привел тебя на корабль, что не позволил чужим насмешкам разубедить себя. Я становился моложе, когда касался тебя. „Любовь есть везде, – говорят они, – она ожидает нас в портах, под деревьями, подобно теплым кокосовым орехам, которые можешь гладить, ласкать и пить“. Но, бог мне свидетель, они не правы. Бедные пьяные души, пусть борются с гориллами Борнео, едят дыни на Суматре, если смогут совершать это с прыгающими обезьянами по темным комнатам. На пути домой эти капитаны спят одни. Одни! Такое грешное сожительство через десятки тысяч миль! Нет, Кэт, вопреки всему мы здесь!»

А небывалый, мерно вздыхающий штиль продолжался в середине океана, мир, по другую сторону которого ничего не существовало, время потопило континенты-броненосцы.

Но на девятый день моряки сами спустили лодки на воду и, сидя в них, ожидали приказа, ведь они не знали, куда плыть, они могли только грести, работая вместо ветра. И капитан хотел бы присоединиться к ним.

К концу десятого дня на горизонте медленно появился какой-то остров.

Он сказал жене:

– Кэт, мы поплывем пополнить запасы. Ты поплывешь с нами?

Она внимательно посмотрела на остров, как будто уже видела его когда-то, задолго до рождения, и медленно покачала головой – нет.

– Плывите! Я не ступлю на сушу, пока мы не вернемся домой!

Когда он посмотрел вверх, на Кэт, то понял, что она инстинктивно боится легенды, которую он так легкомысленно выдумал и рассказал. Кэт была, как золотоволосая женщина из легенды, и она усматривала какое-то скрытое зло в пустынных раскаленных песках и коралловых рифах, которые могли бы ей повредить, и даже ее погубить.

– Бог тебя благослови, Кэт! Три часа!

И он отправился и острову вместе с матросами.

В конце дня они вернулись с пятью бочонками пресной сладкой воды, а лодки благоухали от теплых плодов и цветов.

На корабле его ожидала Кэт, которая не хотела сходить на берег, раз объявив, что не ступит на сушу.