Страсти по Марии

Увидев входящую Марию, он в знак приветствия согнулся в низком поклоне.

– Долго же ты не удостаивала чести навестить Базилио, госпожа герцогиня, – проговорил он, слегка шепелявя, видимо, потеряв за прошедшее время несколько зубов. – Три года уж почти!

– Не вам на меня обижаться! Не вы ли всякий раз упрямствуете, отказываясь перебраться в Дампьер? Мы могли бы видеться каждый день!

– Не заставляй Базилио постоянно повторять тебе одно и то же! Ему хорошо и в доме Галигай, где ты позволила ему остаться ради его же собственной безопасности. Он не расстается с воспоминаниями ни днем ни ночью.

При упоминании той, чьим наследством она когда-то завладела, не имея на то никаких прав, кроме разве того, что была одной из немногих, кого Галигай ценила, а может, даже и любила, по спине Марии пробежал озноб. Базилио составлял часть этого наследства, а со временем стал прибежищем и для очищения ее совести, о которой, пускай и изредка, вспоминала Мария. Их причудливые отношения держались на не менее странном уговоре. Астролог – был он также и алхимиком, да кем он только не был! – не мог избавиться от своей флорентийской привычки обращаться к ней будто к равной, на «ты», всякий раз при этом добавляя лишь ее титул, а о самом себе говорил в третьем лице.

– Впрочем, – признался он, – местный люд привык к Базилио. Они его не опасаются, напротив, если вдруг нужна помощь...

– А я, – вздохнула Мария, – я после всех этих людей?! Вы у них под рукой, я же должна проделать долгий путь, прежде чем получить вашу помощь, ваш совет!

Базилио шмыгнул носом:

– Мой совет? Мне кажется, ты им никогда не следовала, госпожа герцогиня. Говорил тебе Базилио, не пачкай руки в крови некоего мужчины?

– Обвинение отвергаю! Этот несчастный не нуждался ни в чьей помощи, когда плел нити своей судьбы, ведя двойную, а то и тройную игру, желая угодить всем одновременно и получить все, не давая взамен ничего! Господь прибрал его душу, только это была не душа, а душонка! Черт побери, Базилио! Не могла же я знать, что он поведет себя столь безрассудно!

– Но именно ты и довела его до безумства. Заплатила ли ты хотя бы за это?

Чувствуя, что краснеет, Мария подошла к камину.

– Нет, – ответила она чуть слышно, – любовником моим он не был. Я лишь себе пообещала, если... Уступить ему значило все скомпрометировать.

– Как говорится, в интересах дела! – вздохнул человечек. – Бойся, однако! Гнев, разбуженный тобой в тех, кто оплакивает его, еще не угас. Они желают твоей смерти. Тот гнев может вспыхнуть с новой силой. Об этом ты хотела поговорить с Базилио? Или, раз уж мы заговорили о делах, у тебя есть еще что-нибудь жареное?

– Да, и огромной важности. В некотором смысле речь идет о королевстве...

– И всего-то?

– Может, дадите мне договорить? Ну, тогда я вскользь упомяну королеву. Дело в том, что нужен наследник.

Брови старика в изумлении поползли вверх.

– Это не новость, только чем в данном случае может помочь бедный Базилио?

– Многим! Садитесь и слушайте меня!

Ясно и доходчиво, так бывало всякий раз, когда дело представлялось ей чрезвычайно важным, Мария изложила свои предложения, объяснив, чем нужно было поступиться в союзе с Гастоном Орлеанским против его собственного брата, влиять на которого становилось все сложнее. К тому же Гастон настолько увлекся малышкой Гонзага, что готов жениться на ней даже в случае внезапной смерти или гибели короля.

– Мы поможем ему укрыться в Нидерландах, – продолжала возбужденно Мария. – Находясь там со своей избранницей, он будет счастлив. Во Франции дела таковы: соглашения королевы-матери с Ришелье, похоже, с каждым днем становятся все более хрупкими, что само по себе хорошо, поскольку важно освободить короля от пагубного влияния Ришелье. Кардинал – враг королевы, он неустанно настраивает против нее Людовика. А поскольку с ней одной связаны надежды здравомыслящих людей, то и нужно, чтобы по возвращении с войны супруг вновь воспылал к ней любовью. Время от времени такое с ним приключается. Мы же должны правильно рассчитать то самое время. Если Марии Медичи, матери короля, удастся устранить кардинала, Людовик останется в одиночестве, он вынужден будет вернуться к той, кто, как и он, носит корону. Сейчас же, увы, его всячески отдаляют от супруги. Словом, ему надо как-то помочь вновь регулярно посещать ее спальню...

– Что значит – как-то помочь?

– А вот на этот вопрос точный ответ должен быть известен какому-нибудь ученому мужу вроде вас, мэтр Базилио. Может быть, в этом деле мог бы помочь любовный напиток?