Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.)

— Мать-Исповедница, — обратился к Кэлен капитан Харрис. — Недавно в зале прошений появились Рауг’Мосс.

— Что?

— Рауг’Мосс. Из Д’Хары.

— Я ничего не знаю о Рауг’Мосс. Кто это такие?

— Закрытая секта. О них даже мы знаем немного. Рауг’Мосс держатся особняком и редко выходят…

— Ближе к делу. Что им нужно?

— Это лично один из верховных жрецов Рауг’Мосс. Рауг’-Мосс — целители. Он заявил, будто почувствовал, что магистр Рал стал новым Владыкой Д’Хары, и пришел предложить свои услуги своему новому магистру.

— Целитель? Так что же вы стоите? Быстрее ведите его сюда! Может быть, он поможет.

Капитан отсалютовал и побежал выполнять приказ.

Кэлен положила голову Кары себе на колени и крепко обняла морд-сит. Она не знала, что еще можно сделать. Кэлен умела убивать людей, но понятия не имела, как их лечить. А ей так надоело убивать! Если бы она научилась лечить людей, как Надина.

— Держись, Кара, — шептала она, баюкая дрожащую морд-сит. — Сейчас придет помощь. Держись!

Она посмотрела на противоположную стену, где молнии Марлина высекли слова. Она знала почти все языки Срединных Земель — но представления не имела о древнед’харианском. Это был мертвый язык, и знали его единицы.

Ричард учит древнед’харианский. Они с Бердиной вместе переводят с древнед’харианского дневник, найденный в замке — дневник Коло, как они его называют, — и написанный во время великой войны три тысячи лет назад. Ричард, наверное, сможет прочесть выбитое на стене пророчество.

Уж лучше бы он не мог. Ей совсем не хотелось знать, о чем оно говорит. От пророчеств вечно одни неприятности.

Она гнала от себя мысль, что Джегань напустил на них какие-то неведомые напасти, но оснований сомневаться в его словах не находила.

Прижавшись щекой к волосам Кары, она закрыла глаза. Она боялась, что Кара умрет. Кэлен сама не понимала, почему эта женщина вдруг оказалась ей так дорога. Может, потому, что у Кары, кроме нее, больше никого нет? Вон солдаты даже не потрудились спуститься и посмотреть, почему она перестала кричать. Она могла бы захлебнуться рвотой. Умереть от такой ерунды, ни от какой-то там магии, — лишь потому, что ее соотечественники испугались. Или потому, что всем наплевать, умрет она или нет.

— Держись, Кара. Ты мне дорога. — Кэлен нежно убрала волосы с разбитого лба Кары. — Ты дорога мне. Я хочу, чтобы ты жила.

Кэлен сжимала ее в объятиях, словно пыталась вдавить в нее свои слова, свою заботу о ней. Она вдруг сообразила, что они с Карой очень похожи. Кару учили убивать людей, и Кэлен, если подумать, такая же. Она своей магией разрушает человеческий разум. Конечно, ради того, чтобы спасти других, но все равно убийство остается убийством. А морд-сит мучают и убивают людей ради того, чтобы помочь своему Магистру, ради того, чтобы оберегать его жизнь, — а он в свою очередь спасет жизнь жителям Д’Хары.

О добрые духи, неужели она ничем не отличается от этой морд-сит, которую Ричард пытается вытянуть из пучины безумия?

Обнимая Кару, Кэлен чувствовала, как вдавливается в грудь эйджил Денны. Может быть, они сестры по эйджилу не только из-за того, что обе носят его?

Если бы Кара в самом начале убила Надину, переживала бы она, Кэлен, из-за этого? А Надина помогает людям, не убивает их. Неудивительно, что Ричарда к ней тянуло.

Кэлен смахнула с лица слезы.

Ее плечи поникли. Все тело болело. Больше всего в эту минуту Кэлен хотелось оказаться в объятиях Ричарда. Она понимала, что он рассердится, но все равно — он ей так сейчас нужен! Раненое плечо обжигало болью, но Кэлен по-прежнему крепко обнимала Кару.

— Держись, Кара! Ты не одна. Я с тобой. Я тебя не покину. Я обещаю.

— Ей не лучше? — спросила Надина, спустившись по лестнице.

— Нет. Она по-прежнему без сознания, и ее все так же колотит.

Надина бросила сумку и опустилась на колени рядом с Кэлен. В сумке глухо звякнули какие-то баночки.

— Я велела вашим солдатам ждать наверху. Не стоит ее переносить, пока мы не снимем судороги, так что нечего им путаться под ногами. — Надина принялась извлекать из сумки кулечки, кожаные мешочки и заткнутые пробками рожки. — Девясил, — бормотала она себе под нос, глядя на нацарапанные на одном из мешочков каракули. — Нет, вряд ли, к тому же ей придется пить его целыми мехами. — Она выудила еще несколько мешочков. — Тысячелистник обыкновенный. Может помочь, но как нам ее заставить вдыхать его? — Надина раздраженно вздохнула. — Не пойдет. — Она взяла в руку рог. — Ячменник пахучий, — пробормотала она, откладывая рожок в сторону. — Донник? — Этот рожок она положила в подол. — Да, и буквица тоже может сгодиться. — Рог с буквицей Надина тоже положила в подол.