Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.)

Мужчина был одного роста с Ричардом и такой же широкоплечий.

— Морд-сит, — произнес он. Голос у него был спокойным и властным и тоже напоминал голос Ричарда.

Он жестом приказал Кэлен положить Кару. Она послушно отпустила ее. Сейчас не было времени на официальные представления. Кэлен просто хотела, чтобы Каре скорее была оказана помощь.

— Что с ней случилось? — спросил незнакомец.

— Она управляла человеком, который…

— У него был дар? Она была связана с ним?

— Да, — кивнула Кэлен. — Именно так она это называла. — Незнакомец негромко хмыкнул. — Но оказалось, что этот человек был во власти сноходца, и…

— Что такое «сноходец»?

— Если я правильно понимаю, это человек, способный захватывать чужой разум, проникая в промежутки между мыслями. Он завладел разумом того волшебника, с которым она была связана.

Мужчина на мгновение задумался.

— Понятно. Продолжай.

— Мы пришли сюда, чтобы его допросить…

— То есть пытать?

Кэлен раздраженно вздохнула:

— Нет. Я сказала Каре, что мы просто зададим ему несколько вопросов. Он был подослан, чтобы убить магистра Рала, но если бы он отказался отвечать, тогда Кара добилась бы от него признания своими методами. Ради безопасности магистра Рала. Но до этого не дошло. Мы обнаружили, что им управляет сноходец. Им самим и его магией. С ее помощью он написал пророчество на стене у вас за спиной.

Целитель и не подумал оглянуться.

— И что потом?

— А потом он решил удрать и начал убивал людей. Кара попыталась остановить его…

— При помощи уз?

— Да. Но вдруг начала кричать — я никогда прежде не слышала такого крика — и упала на пол, зажимая уши. Надина, — Кэлен мотнула головой, — и я побежали за ним. К счастью, он убит. А когда мы вернулись, то обнаружили, что Кара бьется в конвульсиях.

— Вам не следовало оставлять ее одну. Она могла захлебнуться рвотными массами и умереть.

Кэлен поджала губы, но промолчала. Мужчина просто стоял и спокойно наблюдал, как Кара корчится в судорогах.

Наконец Кэлен не выдержала:

— Это — одна из личных телохранительниц магистра Рала. И он высоко ее ценит. Вы собираетесь ей помочь или так и будете стоять?

— Спокойнее, — бесстрастно обронил он. — Сперва надо разобраться, а потом действовать. Иначе можно причинить больше вреда, чем пользы.

Кэлен метнула сердитый взгляд в скрытое капюшоном лицо. Наконец целитель опустился на колени. Взяв широкой ладонью запястье Кары, он просунул палец между перчаткой и рукавом ее кожаного облачения. Свободной рукой он указал на лежащие на полу предметы.

— А это что?

— Это мое, — ответила Надина, вздернув подбородок. — Я целительница.

Не выпуская запястья Кары, д’харианец взял кожаный мешочек, посмотрел на него и положил обратно. Потом он сгреб оба рога с колен Надины.

— Донник, — сказал он и бросил один рог обратно в ее подол. — Буквица. — Второй полетел следом за первым. — Ты не целительница, — сказал мужчина. — Ты — знахарка.

— Да как вы смеете…

— Ты давала ей что-нибудь, кроме лавандового масла?

— Откуда вы… Я не успела больше ничего дать.

— Отлично! — провозгласил он. — Лавандовое масло ей не поможет, но хотя бы и вреда не причинит.

— Ну конечно, я знаю, что это не остановит судороги. Я натерла ей виски, чтобы уменьшить боль. А от судорог я собиралась дать ей немного вытяжки сушеницы топяной.

— Да ну? В таком случае ей очень повезло, что я вовремя пришел.

Надина воинственно скрестила руки на груди.

— Это почему же?

— Потому что вытяжка сушеницы скорее всего ее убила бы.

Взгляд Надины потемнел.

— Сушеница — сильнейшее успокоительное. И скорее всего прекратила бы судороги. Не вмешайтесь вы, я бы к этому моменту ее уже вылечила.

— В самом деле? А ты щупала ей пульс?

— Нет. — Надина помолчала. — А зачем? Что бы от этого изменилось?

— Пульс у нее слабый, прерывистый и нитевидный. Эта женщина изо всех сил заставляет свое сердце биться. Дай ты ей сушеницы, и трава подействовала бы именно так, как ты сказала, — усыпила бы ее. И тогда бы ее сердце остановилось.

— Я… я не понимаю, каким образом…