Риточка хотела сказать: «Я забыла надеть ботиночки, у меня на ножках сменка», – но у мамы был такой безумный вид, что ребенок молча отправился наружу в тапочках.
Сами понимаете, в каком состоянии малышка оказалась в больнице. Еще больший шок она испытала, увидав любимого папу, всего в трубках и каких-то проводочках. Правда, Рита оказалась крепче мамы. Та, заглянув в палату, незамедлительно шлепнулась в обморок.
– Унесите ее, – велел самый главный доктор. – А ты, деточка, хочешь побыть около папы?
– Он умрет? – прошептала Рита.
Врач вздрогнул.
– Кто сказал такую глупость? Мы его вылечим. Садись около кровати и подержи отца за руку, он сейчас спит. Побудешь тут, пока я твоей маме укол сделаю?
Осмелевшая Рита кивнула, потом взгромоздилась на железную, выкрашенную белой краской табуретку и схватила папину ладонь. Тепло от его пальцев успокаивало, Риту стало клонить в дрему.
– Доченька, – послышалось вдруг в тишине.
Рита раскрыла слипавшиеся веки и закричала:
– Папочка, ты не умрешь! Это врач сказал! Тебя вылечат!
– Никому не известен час его кончины, – проскрипел папа.
У Риты начала кружиться голова. Голос отца звучал, словно колокольный звон из подземелья, гулко и глухо одновременно. Перед глазами у ребенка запрыгали черные мушки, а потом обрушилась чернота.
Дома Риту сразу уложили в кровать.
– Довела девку… – ворчала Феня, нянька, натягивая на подопечную ночную рубашку. – Виданное ли дело, чтобы младенец в обморок упал.
– Папа не умрет, – перебила ее Рита.
– Вот и славно, – закивала няня, – теперь спи.
Рита вдруг замолчала.
– Интересная история, – хмыкнула я. – Завлекательная, а главное, оригинальная. Ни разу мне подобный сюжет ни в литературе, ни в кино не встречался. Как же ты про проклятие узнала?
Секридова вытащила из пачки сигарету, но не закурила, а начала методично высыпать на стол табак из бумажной трубочки.
– Как, как… Да очень просто! Феня через некоторое время прямо ополоумела, начала ходить и бормотать: «Пятнадцатое мая! Проклятый день!» Просто остановиться не могла. Готовит еду и бубнит: «Все сгинут!»
Произнеся это, Рита посмотрела в сторону, и мне отчего-то показалось: девушка врет или недоговаривает.
– И до того она меня своим зудением довела, – уже более уверенно продолжила Секридова, – что как-то раз, оставшись с Феней вдвоем, я метнулась к входной двери, заперла ее, зажала ключ в кулачке и заявила: «Не выпущу, пока не расскажешь все про проклятие!»
– Ох, егоза, – укорила воспитанницу Феня, – ладно, все равно рано или поздно узнать придется. Родители твои ни в бога, ни в черта не верят, лоб никогда не перекрестят… Ой, плохо! Слушай…
Вот так Рита узнала правду о семейном проклятии.
Спустя пару лет ей стало известно и то, что произошло в тот день, когда маме позвонили из клиники. Петр Михайлович и его напарник Федор Кулькин перевозили огромную по тем годам сумму в валюте – два миллиона долларов. Маршрут и цель поездки знало считаное число людей, все они, включая и инкассаторов, опытные и очень надежные сотрудники.
Ровно в полдень бронированный автомобиль припарковался у банка. Сначала наружу вышел Федор, он нес опечатанные мешки, за ним двигался Петр. Инкассаторам следовало сделать всего каких-то десять шагов до двери. Никаких подозрительных лиц на пути следования не маячило, лишь слева мирно шествовала сгорбленная бабуська с большой детской коляской, из которой неслись недовольные вопли капризничавшего младенца.
Кулькин сделал шаг, второй, третий… Старуха, пытаясь утешить дитя, поднырнула под полог коляски, но плач стал лишь громче.
– Ишь, разоряется… – сказал Федор Петру. – Небось ребенок мокрый, а бабка ему соску в рот пи…
Договорить он не успел – грянули выстрелы. Кулькин рухнул на асфальт, а бедро Петра просверлила резкая боль. Падая, инкассатор успел заметить, как старуха, выпрямившись, сунула в коляску пистолет, потом ловко схватила мешки с долларами, бросила их туда же и исчезла с места преступления.
Кулькин умер на месте, Петр Михайлович чудом остался жив, ему просто повезло – пуля не задела важных артерий и вен, у Волкова осталась лишь легкая хромота. Доллары испарились без следа. Того, кто навел бандитов на след, сообщил им о том, в какой банк везут гигантскую сумму и в котором часу инкассаторы пойдут по улице с мешками, не обнаружили. Петра перевели в охранники, его поставили в зале бронеячеек, теперь у Волкова имелась тихая, совершенно неопасная работа. Он встречал посетителя, провожал его к нужному железному ящику, открывал один замок и, сказав: «Воспользуйтесь своим ключом», – уходил, оставляя клиента наедине с его добром.