Ромео с большой дороги

– И Боровиков может выставить жену вон?

– Ты где прописана? – налетел Аркадий на Татьяну.

– У себя, в коммуналке, – всхлипнула Борейко. – Серега новый дом строит, и он сказал мне: «Чего геморрой два раза затевать, сразу там и пропишешься, я второй особняк на тебя оформлю».

– Похоже, Серега твой не так прост, как кажется, – резюмировал Аркашка. – Все его имущество при нем останется.

– А драгоценности? – прищурилась Зайка.

– Если он сохранил чеки, – отозвался Кеша, – то легко докажет: деньги на их оплату снимал со своего счета. Акт дарения брильянтов официально не оформлен, вот Боровиков и заявит: «Они мои».

– Бабские цацки? – возмутился Тёма.

Аркашка кивнул:

– Да, суд учитывает документы. Если есть чек и он подтверждает, что некто Боровиков купил, скажем, кольцо, женское оно или мужское – наплевать, украшение принадлежит Сергею, Татьяна лишь носила брюлики с согласия официального владельца. Точка. Теперь понятно, отчего он не настаивал на смене фамилии супруги!

– Я нищая, – пролепетала Танюшка, – голая… Мне придется вернуться в коммуналку…

– Не плачь! – воскликнула Машка. – Останешься жить у нас.

– Можешь взять мои платья, – великодушно предложила Зайка.

– У меня шуба есть, – подала голос Ирка, – цигейковая. Не новая, правда, но теплая, не замерзнете зимой.

Услыхав пассаж про доху из овцы, Борейко притихла, а потом с громким воплем упала лицом в мою подушку.

– Принеси валокордин, – велела Ольга Ирке, и домработница с топотом понеслась к лестнице.

– Я покончу с собой, – заявила Танюшка. – Самоубьюсь. Лучше на кладбище лежать, чем у «новых русских» в приживалках быть. Каждый бедняжку пнет!

– Уважаемая Татьяна, – вдруг торжественно произнес Тёма, – выходите замуж за меня. Не скажу, что слишком богат, но вполне обеспечен, на жизнь нам хватит. Я давно искал такую женщину, как вы, красивую!

Волна негодования затопила меня. Самозванец готов на все, чтобы остаться в Ложкине. Тёма очень хитрый! Сейчас он сообразил: Танечку стопроцентно не вытурят на улицу, следовательно, пригреют тут и ее нового муженька. Ай, молодец! Ловко придумал!

– Ой, если она согласится, – подпрыгнула Маня, – то станет дочкой Дегтярева.

Полковник покраснел и отвернулся к окну.

– Уберите идиота! – взвизгнула Танюшка.

– Пошли, – подхватил Кеша Тёму, – чайку попьем, с твоими любимыми булочками.

– Нет, пусть ответит, – уперся «сынок».

– Ей надо подумать. Разве так сразу можно решиться? – терпеливо увещевал Тёму Аркадий, не забывая подталкивать гостя к выходу.

Адвокату почти удалось выдворить «детку» из комнаты, но самозванец уцепился за косяк.

– Таня, скажите, – потребовал он, – хоть чуть-чуть я вам нравлюсь?

Внезапно Борейко вскочила с кровати и легко, словно бабочка, подпорхнула к кандидату в супруги.

– Офигел, да? – затопала она ногами. – На себя глянь! Куча недоделанная! Вот уж радость-то… Уехать с тобой в твой Тьмутараканск и стать королевой завода? Боже, вот она, злая шутка судьбы! Вот! Вот! Ха-ха-ха! А-а-а…

Из груди Танюшки начали вырываться взрывы хохота вперемешку с рыданиями, Борейко села на пол и принялась колотить кулаками мой любимый паркет из розовой акации. Все снова кинулись к истеричке и попытались напоить ее коньяком, кофе и валокордином одновременно. Один Тёма понуро стоял у входа в спальню. Внезапно мне стало жаль глупца. Ну что он видел в жизни? Детдом, а потом завод, цех, где разливают металл или прокатывают трубы. Кстати, Тёма так и не назвал свою должность, сообщил обтекаемо: «Мне производство надоело, теперь занимаюсь торговлей».

Вот бедняга! В понимании Тёмы лоток на местном рынке – это крутой бизнес. Думаю, много дохода он своему владельцу не приносит – одежда на «сыночке» более чем скромная, да и питается парень, похоже, одной овсянкой. Во всяком случае, известие о том, что сыр может быть из козьего молока, поразило Тёму до остолбенения. Неудивительно, что наша «райская птичка» понравилась гражданину с милой фамилией Ведро. Борейко симпатичная внешне, шикарно одетая, светски улыбчивая… Но на что рассчитывал Тёма? Право, мужчинам свойственна завышенная самооценка. Ладно бы пустой кошелек Тёмы компенсировался умом, талантом или порядочностью, но у него везде минус. Денег нет, с мыслительной деятельностью беда, петь, плясать, играть на музыкальных инструментах, рисовать картины или писать книги он не в состоянии, да и в его порядочности я сильно сомневаюсь. Человек, надумавший обмануть наивного полковника, заслуживает прилюдной порки. Но почему мне сейчас хочется утешить Тёму?