Танцы с огнем

Разрываемая самыми противоречивыми чувствами, Роуан не сводила глаз со своего мороженого, оно безнадежно таяло.

— Вы так молоды. Вы очень молоды и не представляете себе, как женщина моего возраста может полюбить так же глубоко и отчаянно, как ваша ровесница. Но я полюбила, и я знаю, на чьей стороне сила, Роуан. Я только надеюсь, что вы дадите мне шанс.

— Он никогда… Он никогда ни с кем не встречался после моей матери.

— Я знаю. Мне очень, очень повезло. А вот и Галл. Мне кажется, нам обеим очень повезло.

Галл взглянул на Роуан, затем на Эллу, протянул ей мороженое.

— Прошу вас.

— Как быстро вы обернулись.

— Мы прозвали его Скороходом. — Не в силах справиться ни со своими чувствами, ни с мыслями, Ро накинулась на капли, стекающие с вафельного рожка.

— Благодарю вас. — Элла лизнула мороженое, улыбнулась, лизнула еще раз. — Вы были правы. Очень поднимает настроение. — Она встала, освобождая место Галлу. — Садитесь, а я пойду прогуляюсь. Очень рада была поговорить с вами, Роуан.

— Да. Я тоже. — «В некотором роде», — добавила она про себя, провожая Эллу взглядом.

Галл сел, тоже посмотрел на удаляющуюся Эллу.

— Горячая штучка.

— Боже милостивый. Она тебе в матери годится.

— Моя тетушка тоже горячая штучка. Можно признать, что женщина сексуальна, не испытывая желания прыгнуть с ней в койку.

— Она сказала, что полюбила папу. И как я должна была реагировать? Что мне с этим делать? Что чувствовать?

— Может быть, признать, что у нее хороший вкус? — Галл похлопал Ро по бедру. — Не мешай обезумевшим от любви детишкам разбираться в своих чувствах. А мое первое, пусть короткое, впечатление: она мне понравилась.

— Потому что она горячая штучка.

— Это отдельная тема. Она сидела здесь, горевала о потере своей подруги, тревожилась за нее, переживала… Сопереживание и сочувствие. Она злилась на Лео Брейкмена, что говорит о здравом смысле и отсутствии лицемерия. Она призналась тебе в чувствах к твоему отцу, хотя и слепому видно, что тебя бесят их отношения. Для этого требуется смелость и честность.

— Не наняться ли тебе к ней в рекламные агенты? — Роуан откинулась на спинку скамьи. — Она все выложила начистоту, заявила, что сила на моей стороне, и мне решать. Так что можешь добавить ум в список ее добродетелей.

— А ты хотела бы видеть рядом с отцом тупую, эгоистичную, бессердечную ханжу?

— Да и ты не дурак. К черту. Давай купим две бутылки текилы. Я хочу тебя споить сегодня вечером.

— Кто сказал, что меня можно споить?

Когда они вернулись на базу, Роуан заглянула к Мэтту. Тот сидел на краю кровати, шнуруя кроссовки.

— Я слышала, там было плохо.

— Да, но могло быть и хуже. Почему в увольнении Долли Лео винит меня и ММ, да еще Марг и Линн? Долли сама накликала на себя неприятности.

Хорошо, подумала Ро, он злится, но не подавлен.

— Потому что людям приятнее думать, что во всем плохом виноват кто-то другой.

— На похоронах! Он орал и угрожал нам на похоронах своей дочери!

— На похоронах моей матери ее родители не разговаривали со мной. Даже громко не разговаривали.

— Ну а тут все было как в дурном сне… До сих пор отойти не могу…

— Мы хотим вечером устроить текильный марафон в комнате отдыха. Можешь принять участие, ведь ты тоже в третьей бригаде. Я оплачу твой вступительный взнос.

Мэтт наконец улыбнулся.

— Ты же знаешь, я тебе в этом не конкурент. Хочу пробежаться. Остыть немного. — Он надел бейсболку. — Слушай, я увидел ребенка… и даже подержал ее несколько минут! Думаю, родители должны поговорить с адвокатом об опеке или правах, ну, как положено…

— Это трудное решение, Мэтт.

Он поправил козырек, хмуро взглянул на Роуан.

— Она и их кровь тоже. Я не хочу обижать миссис Брейкмен. Я думаю, она хороший человек. Но если тот дебил, за которого она вышла замуж, попадет в тюрьму, как она сможет в одиночку растить Шайло? Как она сможет обеспечивать ребенка на зарплату поварихи школьного кафетерия?

— Сложная ситуация. И… ну, я знаю, что ты уже давал Долли деньги…

Его бледно-голубые глаза заледенели.

— Это мои деньги и моя кровь.

— Конечно. Ты поступил благородно. В этом смысле заменил Джима.