Темный карнавал (сборник)

Но как только он открыл глаза, в нем снова почти мгновенно появилась отчужденность. От этого мне стало грустно. По-видимому, ему тоже. Потому что он сразу закрыл глаза и продолжил разговор, и через минуту наши прежние отношения восстановились. Его дрожь прошла.

— Да,— произнес он, не открывая глаз,— мы и впрямь отличные друзья.

— Счастлив это слышать,— ответил я.

Я отнес его обратно к кораблю. Мы пожелали друг другу доброй ночи; вот только он опять дрожал и, вернувшись в корабль, не смог съесть свой ужин. Я знал это, поскольку разум мой был там. Я возвратился к своей семье, чувствуя воодушевление от дня, проведенного с пользой для ума, однако оно было окрашено неведомой мне доселе печалью.

Мой рассказ подходит к концу. Корабль пробыл с нами еще неделю. Я виделся с капитаном каждый день. Мы провели изумительные часы, беседуя, при этом он всегда отворачивал лицо или закрывал глаза. «Наши миры могли бы неплохо поладить»,— сказал он. Я согласился. Для великого духа дружбы нет преград. Я показывал город разным членам команды, но некоторых из них отчего-то настолько поражало увиденное, что я с извинениями возвращал их в шоковом состоянии обратно к космическому кораблю. Все они казались более худыми, чем когда приземлились. И всех их по ночам мучили кошмары. Поздно ночью, во тьме эти кошмары доносились до меня удушливым облаком.

Сейчас я опишу разговор между членами команды, который я услышал, мысленно присутствуя на корабле в последнюю ночь. Я запомнил его слово в слово благодаря моей невероятной памяти и теперь записываю эти слова, которые не имеют для меня никакого смысла, но, возможно, когда-нибудь будут что-то значить для моих потомков. Быть может, я немного нездоров. По какой-то причине я чувствую себя сегодня не совсем счастливо. Ибо этот корабль внизу по-прежнему наполнен мыслями о смерти и ужасом. Не знаю, что принесет с собой завтрашний день, но я, разумеется, не верю, что эти существа имеют намерение причинить нам вред. Несмотря на их мысли, столь мучительные и путаные. Тем не менее я запечатлею этот разговор в узорах ковра, на случай, если произойдет что-нибудь невероятное. Я спрячу этот ковер в лесу, схороню поглубже, чтобы сохранить его для потомков. Итак, вот каким был этот разговор:

— Как мы поступим, капитан?

— С ними? С этими?

— С пауками, с пауками. Как мы поступим?

— Не знаю. Господи, я уже много думал об этом. Они настроены дружелюбно. Они обладают совершеннымразумом. Они добрые.У них нет никакого злого умысла. Уверен, если мы захотим переселиться сюда, использовать их ископаемые, плавать по их морям, летать в их небе, они примут нас с любовью и милосердием.

— Мы все согласны, капитан.

— Но когда я думаю о том, чтобы привезти сюда жену и детей...

По его телу пробежала дрожь.

— Этого никогда не будет.

— Никогда.

Дрожь побежала по другим телам.

— Я не могу представить, что завтра мне снова придется выйти наружу. Еще одного дня в обществе этих тварей я не выдержу.

— Помнится, когда я был мальчишкой, этих пауков в сарае...

— Господи!

— Но мы же мужчины, а? Здоровые мужики. Нам что, слабо? Мы что, струсили?

— Не в этом дело. Это же инстинкт, эстетические представления, зови как хочешь. Вот тылично пойдешь завтра говорить с этим Большим, с этим волосатым гигантом с восемью ногами, с этой махиной?

— Нет!

— Капитан все еще не может оправиться от шока. Никто из нас не притрагивается к еде. Что же будет с нашими детьми, с нашими женами, если даже мы такие слабаки?

— Но эти пауки хорошие.Они добрые.Они великодушные, они обладают всем, чего нам никогдане достичь. Они любят всех и каждого, и они любят нас. Они предлагают нам помощь. Они разрешают нам войти в их мир.

— И мы должны войти в него, по многим веским причинам, коммерческим и всем остальным.

— Они наши друзья!

— О боже, да.

И снова дрожь, дрожь, дрожь.

— Но у нас с ними никогда ничего не выйдет. Просто они не люди.

И вот я здесь, в ночном небе, передо мной почти законченный ковер. Я с нетерпением жду завтрашнего дня, когда капитан снова придет ко мне, и мы будем разговаривать. Я с нетерпением жду, когда придут все эти добрые существа, которые находятся сейчас в таком смятении и непонятной тревоге, но со временем научатся любить и быть любимыми, научатся жить с нами и быть нам добрыми друзьями. Завтра мы с капитаном, я надеюсь, будем говорить о дожде, о небе, о цветах и о том, как это здорово, когда два существа понимают друг друга. Мой ковер готов. Я заканчиваю его последней цитатой на их языке, произнесенной голосами людей в корабле, голосами, которые доносит до меня ветер синей ночи. Голоса эти звучат уже спокойнее, словно смирившись с обстоятельствами, в них больше нет страха. Вот конец моей истории: