Вынос дела

– Мне кажется, – осторожно завела я, – Варе следует вместе с Машей походить в лицей, вот только…

– Что? – насторожилась Таня.

– Школа дорогая, если у тебя сейчас финансовые затруднения…

– Ах, оставь, – отмахнулась хозяйка, – с деньгами полный порядок, магазины приносят хорошую прибыль. Ладно, подумаю. Интересно, что сказал бы на все это Олег? Кстати, похороны завтра, в одиннадцать.

м, не дожидаясь моей реакции на сообщение, она пошла в гостиную. Я осталась стоять в холле. Потом машинально повесила детские куртки, кликнула собак и пошла во двор. Банди и Снап носились по саду, радостно лая. Им вторила пуделиха. Даже тихие Жюли и Хучик страшно радовались солнышку и первой травке. Я тихо пошла вдоль забора. Странно, Таня сообщила о похоронах как-то вскользь, между прочим. Конечно, она здорово держит себя в руках, но ведь не до такой же степени?

Часы в доме громко пробили пять, я пошла назад. Ну и что теперь делать? Кто эта «падла», которой следует опасаться? Может, тот самый Жок, за которым безуспешно охотятся Дегтярев и Крахмальников? Из их рассказов выходило, что таинственный Жок – отвратительная личность, собирающая дань с сутенеров, бандит и негодяй. Только маленькая загвоздка – я изучила весь дом вдоль и поперек и готова поклясться – никаких потайных комнат тут нет. Да и посторонних в здании никаких, а из мужчин только Кеша да повар Емельян. Но Аркадий тут ни при чем, а Емельян безвылазно торчит на кухне, уходит от плиты около одиннадцати вечера, а в шесть утра уже снова гремит кастрюлями! Кто же Жок?

Внезапно я вздрогнула. Господи, как просто! Нина Лузгина насплетничала, будто у Тани есть любовник, вдруг это правда? Тогда калиткой мог пользоваться этот врач, Артем, пробираясь тайком в спальню хозяйки. Наверное, они были осторожны и позволяли себе подобные свидания лишь в отсутствие Харитонова… Артем этот небось по совместительству Жок, а бедная Танюшка и не подозревает о двойном дне рыцаря сердца…

Я лихорадочно хлопала себя по карманам, разыскивая ключи от «Вольво». И ведь как все хорошо совпадает. Жок – явная падла, а Таня так спокойно воспринимает все произошедшее с Харитоновым, потому что давным-давно его не любит…

Ключи нашлись отчего-то в обшлаге слаксов. Ладно, поеду погляжу на этого Ромео вблизи. Сейчас еще нет шести, но врач, скорей всего, освободился от служебных обязанностей и отбыл домой. Тем лучше, порасспрашиваю медсестер…

Больница Раевского расположена в старом здании противно-желтого цвета. Насколько знаю, здесь еще в царские времена находился госпиталь. Поплутав немного по узким дорожкам между корпусами, я вырулила на широкую аллею и доехала до забора. Справа виднелось невысокое здание.

Я вошла внутрь и тут же наткнулась на бдительного стража.

– Простите, – вежливо, но весьма твердо сказал мужчина, – сюда посторонним нельзя. Здесь помещение для врачей.

Я попыталась изобразить из себя полную и окончательную идиотку.

– Знаю, знаю, сюда-то мне и надо, подскажите, где найти Артема?

– Федотова? – спросил охранник. – Психиатра-консультанта из абдоминального?

На всякий случай я кивнула. Имя Артем все-таки довольно редкое, надеюсь, что двух Артемов тут нет.

– Зачем он вам? – не успокаивался охранник.

Надо же, какой настырный. Хорошо бы еще знать, что за зверь такой это абдоминальное отделение, а то совру, будто там делали операцию моему мужу, а окажется, что так тут называют гинекологию. Решив не пускаться в объяснения, я смущенно затеребила в руках крохотную сумочку.

– Ну это, понимаете, как бы сказать, консультировал он тут, вот решили, надо же, понимаете…

Охранник хмыкнул:

– Артем Владимирович в отделении, там и ищите.

Пришлось отлавливать во дворе страшно серьезного парня в голубом халате и узнавать, где находится неизвестное мне доселе абдоминальное.

«Хорошо, что не соврала про мужа», – подумала я, аккуратно обходя еле-еле двигающихся по коридору растрепанных теток. Почти у каждой на поясе болталась стеклянная банка, от которой отходила резиновая трубка.

– Где найти Артема Владимировича? – поинтересовалась я у хорошенькой медсестрички, тащившей куда-то лоток с градусниками.

– Здесь бегает, – ответила девица, поправляя накрахмаленный колпачок, – в ординаторской смотрели?

Из ординаторской меня отправили в перевязочную, оттуда в смотровую, наконец пожилая медсестра крайне усталого вида сказала: