Вынос дела

– Должен подойти, возьмите к нему голубую рубашку.

Я вытащила кошелек и обнаружила там только доллары.

– Не беда, – успокоил продавец, – давайте разменяю.

Он развернул одну из полученных банкнот и сообщил:

– Визитку забыли.

Я уставилась на белый прямоугольник – «Клуб «Жок». С десяти вечера, улица Парамонова, 2, вход по предварительной записи».

Надо же! То-то, когда Соня протянула мне деньги, купюра показалась странно жесткой на ощупь. Значит, эта карточка принадлежит милой медсестре… И потом название – «Жок»…

– Простите, – раздался за спиной вежливый голос.

Я обернулась. Мальчишка-продавец протягивал мне небольшую коробочку. В глазах парня мелькало тщательно сдерживаемое веселье.

– Это вам, подарок от фирмы.

– Спасибо, – сказала я, сунув презент в карман жакетика.

Домой прибыла около одиннадцати. Голова гудела. Я окончательно перестала что-либо понимать. В столовой мирно пили чай Таня и Зайка.

– Поздно как возвращаешься, – укорила меня подруга.

– Как язык? – поинтересовалась я.

Невестка почти внятно произнесла:

– Ничего, может, до завтра подживет. Где ты была?

– В гости ходила, – соврала я и потянулась за чайником.

Из кармана жакетика выпала коробочка.

– Что это? – спросила Зайка.

– Не знаю. Заезжала в магазин, и фирма сделала за покупку подарок.

– Так открой, – велела девушка.

Подцепив ногтем скотч, я сняла крышку. Внутри обнаружилось нечто шелковое, ярко-красное.

– Ой, какой платочек хорошенький! – выкрикнула Ольга и моментально выдернула его из коробочки.

С легким шелестом вещица развернулась, и мы увидели, что Зайка держит мужские трусы пурпурного оттенка с черным поясом. По широкой резинке шла надпись, сделанная крупными буквами.

– «Весь в огне», – перевела Таня и хмыкнула: – Странный презент для дамы.

– Да уж, – пробормотала Зайка, – интересно, в каком магазине побывала и что покупала? Жаль, не владею английским.

Я молчала, припоминая ухмылку продавца и недовольный возглас гейша:

– А где трусы? – вопрошал нахал, разглядывая костюм.

– Забыла, – сообщила я и разозлилась: – Надевай так и выматывайся.

– Пожалела купить, – ныл парень, застегивая «молнию», – еще заразу подцеплю.

И вот теперь оказывается, что продавец вспомнил про бельишко…

– Просто наряд для куртизана! – не успокаивалась Ольга.

– Наверное, перепутал коробки, – попробовала я внести ясность, – уже закрывались, вот торговец и обманулся!

– Ну-ну, – пробормотала Ольга и швырнула вещичку на кресло.

– Кешке подарю, – вздохнула я.

– Ну и что мне вручат? – раздался голос сына, и Аркадий вошел в комнату.

– Не спишь еще? – хором удивились мы с Ольгой.

– Как же, – возмутился Кеша, – там такой визг стоит. Маня и Варя моют удава.

– Зачем? – изумилась Таня. – Разве змей купают?

– Без понятия, – пожал плечами Аркадий, – во всяком случае, это несчастное пресмыкающееся получило головомойку по полной программе. Сначала они до одури спорили, налить в ванну пену или шампунь, затем чуть не передрались, решая вопрос о мочалке… Так что за подарок?

– На кресле, – мотнула головой Зайка.

Кешка повертел трусы и вздохнул:

– Небось мать купила!

– Нет, – хихикнула Ольга, – прикинь, Дашке это в подарок дали.

– Наверное, сногсшибательное впечатление в магазине произвела, раз вручили трусишки для стриптизера, – резюмировал Кеша.

Я молча глотала чай. Интересно, каким образом другие матери ухитряются внушать своим детям, что к родителям нужно относиться с почтением?

ГЛАВА 20

Весь следующий день я готовилась к посещению клуба «Жок». Сначала позвонила и забронировала место, потом принялась обдумывать наилучший прикид. Небось дамы являются в подобное место декольтированными, в длинных платьях, обвесившись бриллиантами.

Впрочем, вначале решила узнать, что за зверь такой «Жок». В справочнике клубов и ресторанов его не было. «Жан», «Жак», «Жозефина», «Жирофле-Жирофля» – штук пятнадцать названий на «ж», но только не «Жок»!

Следующие три часа потратила на обзвон приятелей. Но даже Рита Сабурова, праздношатающаяся по злачным местам, не слышала о таком. В конце концов я решила произвести разведку боем на месте и около одиннадцати вечера подкатила к неприметному зданию, разряженная в пух и прах.

У входа не горело ни единой лампы, темно-коричневая дубовая дверь подалась без малейшего скрипа, и я оказалась внутри темного узкого коридора. По стенам тянулся ряд небольших лампочек. Цепочка тусклых огней уходила вдаль, указывая дорогу. Я пошла, ориентируясь по этим вешкам, ощущая под ногами мягкий, чуть пружинящий ковер.