Вынос дела

Я на цыпочках пробралась на первый этаж, надела куртку, сапоги и с громким звуком треснула входной дверью. Естественно, в холл моментально примчалась Тоня.

– Ах, это вы, Дарья Ивановна…

– Да, Тонечка, вот ездила в мастерскую, видеокамера сломалась. Дома есть кто?

– Никого.

– Ладно, тогда прогуляю животных.

– Дарья Ивановна, – крикнула горничная, – взяла ваши блузки постирать!

– Спасибо, – ответила я и свистнула собак.

Пятеро наших псов мигом разбежались по саду. Мулю я вынесла на руках и поставила возле клумбы. Глядя, как она обкусывает первые проклюнувшиеся цветочки, я усмехнулась. Никогда еще не встречала такого проказливого щенка, постоянно что-то жует, причем в большинстве случаев абсолютно несъедобные предметы. Не далее как вчера Мулю поймали возле пепельницы, еще пять минут назад полной окурков. С невероятно счастливым видом мопсенок вылизывал длинным розовым язычком последние хлопья пепла. Я уже не говорю о жвачке, ластиках, шариковых ручках, исчезнувших в ее пасти. Если Муля испарилась с глаз – жди беды.

Вот и сейчас она куда-то подевалась. То и дело вскрикивая: «Муля, Муля!» – я двинулась по дорожке.

Снап убежал вперед, Банди трусил возле меня, а Жюли, Хуч и Черри весело носились за Клеопатрой. Одуревшая от теплой погоды киска распушила хвост и грозно фыркала, размахивая лапой. Но острые когти не торчали из розовых «подушечек». Всем участникам «драка» доставляла невероятное удовольствие. Интересно, а где Фифина? Обычно наши кошки передвигаются парой.

– Муля, Муля! – безрезультатно взвыла я, приближаясь к забору.

Скорей всего, гадкий мопсенок нашел невероятно привлекательную вещь, что-нибудь вроде дохлой вороны, и теперь быстро-быстро потрошит добычу, пользуясь тем, что хозяева упустили его из поля зрения.

Я не выходила в сад несколько дней и сейчас, при ярком солнечном свете, поразилась его запущенности. Кстати, и садовника не видела. Даже у нас в Ложкино раз в неделю приходит милый Семен и худо-бедно приводит в порядок территорию. Странно, что Таня, так безупречно следящая за своим внешним видом и домом, полностью игнорирует сад. Хотя, может, ей сейчас не до него.

У самого забора в углу раздавалось громкое чавканье.

– Вот ты где! Ну, погоди!

Я ухватила мопсенка за жирный хвостик. Муля моментально захлопнула пасть и глянула на меня невинными, беззащитными глазами. И она, и я знали, что сейчас произойдет.

– Знаешь, дорогуша, – рассердилась я, – вчера разжала тебе зубы и вытащила на свет дохлого мышонка, поэтому сегодня произведу «таможенный досмотр» в ванной комнате!

Муля молчала, как партизан на допросе. Мопсик отлично понимал: если сейчас приоткрыть радостно пасть, противная тетка моментально отнимет добычу.

Я сунула щенка под мышку и пошла в дом. Собаки остались в саду. Теперь за Клеопатрой охотились все пятеро. Странно, что Фифина не принимает участия в развлечении.

В ванной для гостей на первом этаже я зажала Мулю в угол и принялась разжимать плотно стиснутые мопсячьи челюсти. Щенок отчаянно вертел башкой и бешено сучил всеми лапами. Но я оказалась сильной и, обвалив на пол многочисленные розовые полотенца, пробралась в мопсову пасть и нащупала пальцами круглый, явно железный предмет.

– Ну и дрянь ты, Муля, – пробормотала я, разглядывая странное серебряное колечко, довольно большое и широкое. По нему шла надпись латинскими буквами «Peterson», явно не украшение, тогда что? Я повертела добычу в руках, похоже, совсем недолго пролежала вещица в саду, потому что не успела как следует потемнеть. Надо бы показать Тане, вдруг крайне необходимая в хозяйстве мелочь?

И з-за спины донеслось мерное чавканье. Я обернулась и увидела, что отпущенный на свободу мопс, блаженно прикрыв выразительные выпуклые глаза, с восторгом жует лавандовое мыло.

– Дай сюда, – завопила я, выдирая из Мулиной пасти ароматный кусок, успевший превратиться в обмылок, – просто гастрономический монстр, а не собака!

Муля недовольно засопела и унеслась в коридор на поиски новой «вкуснятины». Я вышла следом. Вдруг до слуха донеслось жалобное мяуканье. Фифина! Кто-то случайно запер кошку в гладильной, вот почему ее не было в саду!

Я поспешила на зов. Но дверь подсобной комнаты оказалась открытой. Фифина стояла на задних лапах возле большой стиральной машины. Передние киска положила на круглое стеклянное окошечко и выла нечеловеческим, вернее, некошачьим образом. Последний раз подобные вопли долетали до моего слуха в марте, когда ангорка приветствовала собравшихся под балконом кавалеров.