Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)

Дженнсен сочувствовала людям, оказавшимся под властью лорда Рала — человека, у которого нет ни капли милосердия.

Во время путешествия она попросила Себастьяна рассказать о его родине. Он поделился с нею убеждениями и чаяниями людей Древнего мира, их искренностью и честностью, их страстным стремлением к Свету Создателя. Себастьян с волнением в голосе рассказывал о возлюбленном духовном лидере Древнего мира, брате Нареве. Брат Нарев учит тому, что забота о благополучии окружающих не только обязанность, но и священный долг всех людей. Раньше Дженнсен и представить не могла, что существуют места, где живут столь сострадательные люди.

Себастьян рассказывал, что Имперский Орден героически выдерживает натиск захватчиков, во главе которых стоит лорд Рал. Дженнсен как никто другой понимала, что значит бояться этого человека. Именно из-за этого страха она опасалась оказаться во дворце. Если лорд Рал там, его силы будет вполне достаточно, чтобы обнаружить ее близкое присутствие…

Ровная колонна солдат в кольчугах и темных кожаных доспехах, выехав из дворца, двинулась в противоположном направлении. Их оружие — мечи, топоры, пики — грозно сверкали в лучах утреннего солнца. Дженнсен опустила глаза и старалась не смотреть на проезжавших мимо солдат. Она опасалась, что ее выделят из толпы по взгляду, будто так они могли распознать только им одним видимый знак. Натянув капюшон плаща, она прикрыла рыжие волосы, чтобы они не привлекали нежелательного внимания.

Ближе к большим воротам, ведущим на плато, толпа стала гуще. К югу от скал все вокруг было заполнено торговцами, сидящими в палатках, образовывавших временные улицы. Новоприбывшие останавливались там, где могли найти жилье. Несмотря на холод, казалось, все находятся в прекрасном настроении — шла бойкая торговля.

Д’харианские солдаты, похоже, были вездесущи. Все как на подбор — высокие, широкоплечие, в одинаковых кожаных доспехах, кольчугах, шерстяной одежде. Все вооружены по меньшей мере мечом, но у многих есть еще и топоры, булавы с шипами или ножи. Солдаты были бдительны, но без причины не обращали на торговцев никакого внимания.

Торговка колбасой, прощаясь с Дженнсен и Себастьяном, пожелала им всего наилучшего, свернула с дороги и поставила телегу рядом с тремя мужчинами, стоявшими возле винных бочонков и маленького столика. По всей видимости это были братья — с одинаковыми крупными скулами, широкоплечие, с взъерошенными светлыми волосами.

— Найдите человека, у которого сможете оставить лошадей, — напутствовала колбасница Дженнсен и Себастьяна.

У многих из тех, кто встал здесь лагерем, имелись животные, и, казалось, было легче договориться здесь, чем подниматься ко дворцу. Некоторые с громкими криками продирались сквозь толпу. Возможно, торговля у них шла лучше, чем у тех, кто стоял на месте. Многие, похоже, и вовсе не собирались заходить внутрь дворца. Наверное, их привлекало сюда меньшее количество стражников и представителей власти.

Себастьян незаметно оценивал ситуацию. По его взгляду Дженнсен поняла, что он подсчитывает количество солдат. Другим могло бы показаться, что он просто разглядывает публику, приценивается к товарам, но Дженнсен видела, что его внимание приковано к огромным воротам между высокими каменными колоннами.

— Что будем делать с животными? — спросила она.

Себастьян жестом указал на один из загонов с лошадьми:

— Можно оставить их там.

В дополнение к опасности, которой девушке грозила близость человека, пытающегося ее убить, Дженнсен совершенно не нравилась здешняя толпа. Одно дело — пристроить Бетти в городе, и совершенно другое — оставить друга детства в таком месте.

Кивком головы она указала на людей, сторожащих загон для скота. В потрепанного вида одежде они очень азартно играли в кости.

— Разве можно доверить животных таким людям? Они запросто могут оказаться ворами, мы же не знаем. Может, вы останетесь с лошадьми, а я поищу мужа Алтеи?

Себастьян оторвался от наблюдения за солдатами:

— Джен, по мне, так совсем не нужно разделяться в такой ситуации. Я совсем не хочу, чтобы вы шли туда одна.

Она увидела решимость в его глазах.

— А если мы попадем в беду? Вы действительно думаете, что мы сможем пробить себе дорогу обратно?

— Нет. Думайте головой и не теряйте чувство юмора. Раз я завел вас в такую даль, то не позволю вам идти туда одной.