Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)

— Значит, это просто вопрос нашего восприятия. Некоторые люди попросту лишены способности воспринимать меня.

Алтея ответила коротким кивком:

— Верно. Но поскольку одаренные часто используют свой дар бессознательно… так же, как ты пользуешься зрением… то, когда мы встречаем таких, как ты, это вызывает беспокойство.

— Беспокойство? Почему?

— Неприятно, когда наши ощущения действуют вразнобой.

— Но ведь вы же видите меня… Так почему я тревожу ваши чувства?

— Ну, представь себе, что ты слышишь голос и не видишь, откуда он исходит.

Дженнсен не надо было особо напрягаться, чтобы представить такое. Она понимала, насколько это может беспокоить.

— Или представь, — продолжала колдунья, — что ты меня видишь, а когда протягиваешь руку, она встречает пустоту. Как будто меня здесь нет… Разве это не тревожило бы тебя?

— Полагаю, тревожило бы, — согласилась Дженнсен. — Есть ли еще какое-то отличие в нас? Кроме того, что мы — дыры?

— Я не знаю. Встретить таких, как ты, — невероятная редкость. Вполне возможно, что существуют и другие. Как-то до меня дошел слух, что один такой жил с целителями, которых называют Рауг’Мосс, но достоверно я знала только о тебе.

Когда Дженнсен была совсем девочкой, они с матерью посетили целителей Рауг’Мосс.

— Вы знаете его имя?

— Шептались, что его зовут Дрефан, но я не знаю, правда ли это. Если да, то очень сомнительно, что он еще жив. Лорд Рал — он и есть лорд Рал. У него свой закон. Даркен Рал, видимо, как и все его предшественники, породил много отпрысков. Скрывать, что ты знаешь происхождение такого ребенка, опасно. Мало кто пойдет на такой риск, поэтому большая часть вас была немедленно умерщвлена. Да и остальных, в конце концов, найдут.

Размышляя вслух, Дженнсен проговорила:

— Может быть, мы такие, чтобы защититься? Есть ведь животные, у которых особые черты, помогающие новорожденным выжить. Например, оленята рождаются пятнистыми, чтобы можно было спрятаться и стать невидимым для хищника. Они тоже делаются своего рода дырами в мире.

Алтея улыбнулась:

— Этот пример может служить хорошим объяснением. Как и любой другой. Однако, зная магию, я считаю, что все гораздо сложнее. Все вокруг стремится к равновесию. Олени и волки тоже существуют в равновесии. Оленятам помогают выжить пятна, но это угрожает существованию волков, которым нужна пища. Такие вещи действуют в обоих направлениях. Если бы волки съели всех оленят, то вымерли бы не только олени, но и сами волки, лишившиеся источника пищи. Ведь они бы нарушили баланс между собой и оленями. А в магии баланс — вещь особенно необходимая. То, что на поверхности может казаться простым, часто имеет более сложные причины. Я подозреваю, что такие, как ты, устанавливают некую форму равновесия, а появление дыр в мире — просто вспомогательный признак.

— И, видимо, то, что некоторые одаренные могут видеть меня, является частью этого равновесия. Ваша сестра говорила, что вы можете видеть дыры в мире.

— Нет, на самом деле это не совсем так. Я просто выучилась некоторым приемам при помощи дара. Примерно так же, как выучилась Эди.

Дженнсен нахмурилась, чувствуя себя совсем сбитой с толку, и Алтея поспешила с объяснением:

— Ты можешь увидеть птицу в безлунную ночь?

— Нет. Без луны это невозможно.

— Да нет, возможно. Там, где пролетает птица, на время исчезают звезды. Так же можно наблюдать и за дырами в мире.

— То есть просто другой способ видеть. — Дженнсен улыбнулась остроумному объяснению Алтеи. — Ну и какими вы видите подобных мне?

— Приведенное сравнение — самый легкий способ объяснить. Однако оба способа видеть имеют свои ограничения. Ты сможешь разглядеть ночью птиц только в случае, если они летят на фоне звезд, если нет туч и так далее. С такими, как ты, то же самое. Я просто выучила прием, помогающий видеть подобных тебе, но это очень ограниченный способ.

— А вы не узнали во Дворце Пророков о своей способности к пророчествам? Может быть, это сможет помочь?

Алтея покачала головой:

— Нет, пророчества тебе не помогут.

— Но почему?

Алтея наклонилась вперед, словно проверяла, внимательно ли слушает ее Дженнсен.

— Откуда исходит пророчество?

— От прорицателя?

— Вот именно. Но прорицание — это одна из форм магии. А одаренные не могут видеть тебя при помощи своего дара, ты помнишь? Для них ты — дыра в мире. Поэтому и для прорицателей ты — тоже дыра в мире. В пророчествах тебя нет. — Колдунья вновь откинулась на спинку стула. — У меня совсем незначительный пророческий дар, я — вовсе не великая прорицательница. Я провела десятилетия у сестер Света, изучая искусство прорицания, и могу сказать тебе — как с точки зрения собственного опыта, так и из прочитанного, — что пророчества по отношению к тебе слепы, как Эди. Для пророчеств такие, как ты, никогда не существовали, не существуют и никогда не будут существовать.