Сборник 7 ДАЛЕКО ЗА ПОЛНОЧЬ

– Мы выезжаем завтра в три пополудни, – сказала она.

– А цена?

Она улыбнулась его затылку, по-прежнему держа в руках холодные бутылки.

– Всего тридцать семь песо.

– Хватило бы и двадцати. Нечего давать этим мексиканцам наживаться на тебе.

– Я же богаче их; если уж кто и заслуживает, чтоб на нем наживались, так это мы.

– Да при чем тут это? Просто они любят торговаться.

– Когда я с ними торгуюсь, я чувствую себя скотиной.

– В путеводителе написано, что они называют двойную цену и ждут, что ты выторгуешь половину.

– Не стоит поднимать шум из-за доллара.

– Доллар есть доллар.

– Заплачу этот доллар из своего кармана, – сказала она. – Я принесла холодных напитков – хочешь?

– Что у тебя там? – Он поднялся и сел на кровати.

– Кока-кола.

– Ты же знаешь, я не слишком люблю кока-колу; отнеси две бутылки назад и возьми апельсиновый «Краш».

– Пожалуйста? – спросила она, не трогаясь с места.

– Пожалуйста, – согласился он, глядя на нее. Как вулкан, дымит?

– Да.

– Ты спрашивала? – Нет, я посмотрела на небо. Все в дыму.

– Надо было спросить.

– Да небо вот-вот лопнет от дыма, черт возьми.

– Но как мы узнаем, что извержение будет именно завтра?

– Никак. Если извержения не будет, отложим поездку.

– Я тоже так думаю. – Он снова улегся.

Она принесла две бутылки апельсинового «Краша».

– Недостаточно холодный, – заметил он, отпивая.

Они поужинали в патио: скворчащий стейк, зеленый горошек, тарелка испанского риса, немного вина и пряные персики на десерт.

Вытерев рот салфеткой, он как бы мимоходом заметил:

– Знаешь, я хотел сказать тебе. Я тут проверил записи того, что я задолжал тебе за последние шесть дней, пока мы ехали от Мехико досюда. Ты считаешь, что я должен тебе сто двадцать пять песо, то есть примерно двадцать пять американских долларов, так?

– Да.

– Я сложил, и у меня получилось всего двадцать два.

– Думаю, этого не может быть, – возразила она, все еще ковыряя ложечкой персик.

– Я проверял дважды.

– Я тоже.

– Думаю, ты посчитала неверно.

– Может быть. – Она резко вскочила, с грохотом отодвигая стул. – Пойдем проверим.

В номере под зажженной лампой лежал открытый блокнот. Они вместе стали проверять цифры.

– Видишь, – спокойно сказал он. – У тебя три доллара лишних. Как так?

– Так вышло. Прости.

– Бухгалтер из тебя никудышный.

– Я стараюсь.

– Плохо стараешься. Я думал, у тебя есть хоть немного чувства ответственности.

– Я очень стараюсь.

– Ты забыла проверить, накачаны ли шины, ты выбрала номер с жесткими кроватями, у тебя постоянно все теряется, в Акапулько ты потеряла ключ от багажника, задевала куда-то манометр от насоса, и к тому же ты не умеешь вести счета. Я кручу баранку…

– Знаю, знаю, ты целыми днями крутишь баранку и ты устал, в Мехико ты подхватил ларингит и боишься, что зараза снова даст о себе знать, тебе не хотелось бы, чтоб она дала осложнение на сердце, так что самое малое, что я могу для тебя сделать, это держать свой нос в чистоте, а счета в порядке. Все это я знаю наизусть. Но я всего лишь писатель, и я допускаю, что сделала ошибку.

– Так ты никогда не станешь хорошим писателем, – сказал он. – Сложение – это же так просто.

– Я сделала это не нарочно! – вскричала она, отшвырнув карандаш. – Черт побери! Мне сейчас даже жаль, что я обманула тебя не нарочно. Я о многом сейчас жалею. Жалею, что не нарочно потеряла манометр, во всяком случае мне было бы приятно думать, что я насолила тебе. Жаль, что я не специально выбрала эти кровати из-за жестких матрасов, вот бы я посмеялась сегодня ночью, думая, как жестко тебе на них спать; жаль, что я не сделала этого нарочно. А теперь еще мне жаль, что я не специально подтасовала цифры. С какой радостью я бы посмеялась и над этим тоже.

– Не кричи так, замолчи, – сказал он ей, как ребенку.

– Разрази меня гром, если я замолчу.

– Я только хотел знать, сколько у тебя еще в заначке.

Запустив дрожащие пальцы в кошелек, она выложила оттуда все свои деньги. Когда он пересчитал, оказалось, пяти долларов не хватает.

– Ты не только плохой счетовод, который то и дело меня обкрадывает, а теперь еще и пять долларов пропали, – сказал он. – Ну, и где они?

– Не знаю. Наверное, я забыла записать в расходы, а если и записала, то забыла указать, на что их потратила. Господи боже, я не хочу снова пересчитывать весь этот список. Лучше заплачу недостачу из своих карманных, и вопрос исчерпан. Возьми свои пять долларов! А теперь пойдем прогуляемся, здесь так душно.