Уха из золотой рыбки

Никита возмутился, его коробит манера некоторых людей мусолить страницы.

– Эй, поаккуратней там, – строго сделал он замечание юноше, – не мни, дорогая вещь, ведь не купишь.

– Захлопнись, – лениво ответила гора жира, – не буду же выкладывать денежки, не посмотрев.

Никита сердито нахмурился, но промолчал. С каждой проданной книги он имеет определенный процент, поэтому не может отпугивать потенциальных, даже самых противных покупателей.

Парень, облизывая пальцы, продолжал шелестеть страницами.

– Помоги скорей, – донеслось с площади, – Дима, ей плохо.

Никита машинально повернул голову на крик и увидел, что какой-то женщине, очевидно, родственнице покупателя, стало плохо. Баба навалилась на одну из девчонок, торгующих кока-колой.

Толстый парень поспешил на помощь. Он ловко подхватил теряющую сознание даму и впихнул ее в припаркованный в двух шагах от книжного лотка автомобиль. Никита через пару минут забыл бы о происшествии на площади. Перед метро вечно что-то происходит: дерутся бомжи, буянят пьяные студенты, шныряют карманники. Случайная прохожая, потерявшая от дикой жары сознание, совсем не удивила Никиту. В июле в Москве стоял такой зной, что у многих людей начались проблемы со здоровьем. Так что, скорей всего, любое воспоминание об этом казусе мигом бы выветрилось из головы Скокова, если бы не крайне досадное открытие.

Не успела машина, в которую запихнули недужную, стартовать с места, как Никита понял, что с лотка исчезла книга, то самое дорогое карманное издание. Толстый парень унес справочник, не заплатив за него ни копейки. Никите все же не хотелось думать, что его обворовали. Сначала он предположил, что в тот момент, когда раздался нервный крик, призывавший юношу, парень просто машинально положил книгу в карман. Наивный Никита даже ждал, что через некоторое время толстяк вернется и смущенно скажет: «Извини, браток, вот деньги, неудобно вышло».

Такие случаи иногда бывали, но в тот раз Никита так никого и не дождался. Покетбук исчез вместе с горой сала, а Скокову пришлось выкладывать деньги за справочник из своего, прямо сказать, не очень тугого кармана. Хозяину-то все равно, куда подевалось издание. Нет книги – давай выручку.

– Во как! – вздохнул Никитка. – Две сотни улетели, считай, я пятницу и субботу бесплатно работал, обидно было. Потом долго еще толпу разглядывал, думал, может, этот урод возле «Спортивной» иногда ходит, поймаю и долг стребую, а после и надеяться перестал, наказали меня рублем. Правда, и раньше народ книжки тырил, но дешевые, а такую дорогую в первый раз уперли.

– Машину не помнишь? – без всякой надежды спросила я.

– Так что меня и возмутило! – подскочил Никитка. – Красный «мерс»-кабриолет, дорогая штучка для бешено богатых идиоток, а на номере три буквы О, соображаешь, кто тачкой владеет! Сунули они тетку внутрь, парень сел за руль, девка на переднее сиденье, и ту-ту.

Я принялась ковырять вилкой остывшие комья пельменей. Три буквы О. Сотрудники ГИБДД никогда не станут тормозить автомобиль с подобным номерным знаком, потому что очень хорошо знают: такую серию может иметь только крайне важное государственное лицо: депутат Госдумы, министр или очень-очень богатый человек, не пожалевший выложить за престижный номер столько, сколько стоят «Жигули». Внезапно в моей голове вихрем пронесся рассказ Лики. Евгений стихийно влюбился в неизвестную красавицу, которая явилась на свадебную тусовку в красном «мерсе»-кабриолете, на номерном знаке которого выстроились в ряд три буквы О.

Чувствуя, что начинается мигрень, я, сделав над собой огромное усилие, поболтала еще несколько минут с Никиткой, потом, оставив ему свой телефон, ушла. Всю дорогу до Ложкина я так и этак вертела в мозгах неожиданное открытие: женщина, неизвестная роковая красавица, назвавшаяся Настей, та самая, в которую мгновенно влюбился Евгений, и девица в белой юбочке, с завязанной щиколоткой, велевшая отнести Лику в автомобиль, – одно и то же лицо. Отчего я это решила? Из-за «Мерседеса»-кабриолета красного цвета с приметным номерным знаком! Вряд ли по улицам Москвы ездят шеренги подобных тачек. Дело за малым: узнать, кто владелец элитного транспортного средства, и я могу это сделать в два счета. Дегтярев… Хотя нет, полковнику нельзя ничего рассказывать, мигом запрет меня в Ложкине, прикует цепью к батарее. Да и зачем мне толстяк? Проблема-то пустяковая.

Я повернула налево, потом направо, затем вновь налево, вот она, Горбушка.