Уха из золотой рыбки

Да уж, деньги, как правило, не падают с неба, их количество зависит от вашего труда и эксклюзивности. Если поленились получить образование, не стали совершенствоваться в профессии, то и заслужите копейки. Среди парикмахеров есть Сергей Зверев, Долорес Кондрашова и просто отличные мастера, получающие великолепные гонорары, а есть женщины, умеющие только «стричь ровно» и «делать химию на мелкие палочки». И кто виноват, что последние не желают оттачивать мастерство?

– Целый месяц к ней ходила, – ныла Алла, – в самую жару…

– Хорошо, – прервала я ее стоны, – я уже поняла, что мучилась ты безмерно. Теперь скажи, а было такое, что в квартиру к Малике Юсуповне приходила Арина Яковлевна, заведующая детским садом, и ругалась с нею?

– Ага, – кивнула Алла, – про машину орала, вроде Малика Юсуповна куда-то ездила и какому-то ребенку помешала. Только Арина Яковлевна ошиблась, Малика никуда не выходила, сумасшедшая она.

– В каком смысле?

– В прямом, психопатка натуральная.

– И в чем это выражается?

– Стоит у своей подставки с бумагой целый день, аж трясется, не ест, не пьет, кистями машет. Как только у нее ноги со спиной не отваливаются. Стоило мне в туалет попроситься – начала вздыхать, недовольно хмуриться. «Ступай, только быстро!» Я вначале думала, она меня кофе угощать станет, богатая же, но фиг-то, даже воды не наливала, велела сидеть не двигаясь.

– Не помнишь, после ухода Арины Яковлевны Малика звонила кому-нибудь?

Алла покачала головой:

– Нет, снова за работу принялась, только сердилась очень.

– И что она говорила?

– Ну, – призадумалась Алла, – вроде так: «Эта заведующая думает, что я богатая дура и с меня можно много денег содрать. Вот придумала так придумала! Да на моей машине суперсигнализация стоит, ее без специальной карточки не отключить, даже и пытаться не стоит! Никто на моей машине не катался, все вранье. Охота с меня доллары тянуть. А за что? Машину буду ставить где хочу, купила в этом доме квартиру и имею право пользоваться двором, наплевать мне на ее ясли. Там еще под окнами куча автомобилей толпится, так нет, ко мне примоталась, потому что «Мерседес» внимание привлекает. У богатого взять немножко – это не грабеж, а дележка! Но ошибочка вышла, ни копеечки не дам. Приди она по-хорошему да попроси вежливо: «Малика Юсуповна, сделайте милость, помогите больному ребенку», мигом бы спросила, что надо. А раз вранье развела про машину, то и пошла вон».

Алла замолчала.

– Это все? – спросила я.

– Да, потом музыкальный центр включила, она под музыку рисует, симфоническую. Такая тоска, я все время засыпала.

В Ложкино я приехала вечером и с радостью увидела на вешалке куртку Лены. Уже хотела пойти и отругать глупышку, но наткнулась на странно возбужденную Машу, которая покрикивала на Гришу:

– Давай собирайся быстрей.

– Сейчас, – пыхтел уголовник, завязывая ботинки.

– Он скоро придет, – не отставала Маня, – ну, торопись, экий ты копун!

– Куда вы собрались? – удивилась я.

– Подарок Александру Михайловичу покупать.

– Но почему?

– Ты ничего не знаешь? – подскочила Машка.

– Нет, а что случилось?

– Дегтяреву орден дали, – заорала Манюня, – за заслуги и еще денежную премию, он какого-то маньяка поймал! С утра Женька звонил и рассказал. В полдень министр ему награду вручил. Сейчас они в отделе отмечают, а мы вечером. Эй, Гриша, ну поторопись!

– Я с вами!

– Вот и хорошо, – подпрыгнула Маня, – а то я уже хотела Ирку просить нас в магазин отвезти.

Помня о недавних неприятностях, я усадила Машку сзади, а вора на переднем сиденье. До универмага мы добрались без приключений, сложности начались потом, потому что решительно не знали, что купить Дегтяреву, у него все есть. Зайка тщательно следит за гардеробом полковника. Зная его агрессивную нелюбовь к посещениям магазинов, Ольга поступила просто. Один раз она сумела затащить яростно сопротивляющегося полковника в ГУМ, на второй этаж, в магазин «Дормюль», и теперь там у продавцов имеется мерка. Два раза в год Зайка ездит в «Дормюль» и привозит Александру Михайловичу костюмы, рубашки, свитера, носки. «Дормюль» рассчитан на солидных мужчин, модели там не экстремальные, очень похожие друг на друга, варьируются лацканы пиджаков да воротнички рубашек, и полковник пребывает в наивной уверенности, что вот уже много лет не меняет гардероб. Один раз он, правда, облачившись в новый костюм, пробормотал: