– Хватит! – обозлилась я. – В конце концов, это единственный свидетель в мою пользу.
– Ох, не скажи, – пробормотал полковник. – Потолковал я тут с ним, на неофициальной, так сказать, почве, так от его заявлений только хуже!
– Почему?
– Говорит, что сидели вы в «Макдоналдсе» до без пятнадцати семь. Он заехал за тобой на работу в шесть, а в девятнадцать у него у самого была редколлегия. Показывал запись в еженедельнике – там черным по белому: пятница, 19.00, у главного редактора. Там, говорит, присутствовало человек тридцать и все подтвердят, что он участвовал. Так что получается, опять против тебя. Ты вполне могла успеть к восьми отравить Маркова.
– Он перепутал, – строго заявила я. – Заехал он за мной без пятнадцати семь, спроси у Леночки, секретарши, она видела.
– Нет, – покачал головой приятель, – ничего она не вспомнит.
– Должна, – упорствовала я, – мы еще вместе курили, и Лена включила телевизор, новости в семь ждала по НТВ, а тут и Виталий явился, так что она Миткову без меня слушала. Когда мы уходили, Виталий возмущался по поводу дурацкой рекламы прокладок.
– Ты могла перепутать. В 18 часов идет информационная программа по первому каналу, и перед ней тоже гоняют рекламные ролики. Орлов очень уверенно сообщил о времени – в семь он уже сидел в кабинете главного редактора.
Я подавила приступ злобы и деланно спокойно посоветовала:
– Ты допроси секретаршу Леночку, может, она другое скажет. В конце концов, Виталий просто перепутал!
– Не могу, – тяжело вздохнул Александр Михайлович, – никак не получится!
– Это почему же? – вскипела я.
– Елена Кострова, или Леночка по-твоему, скончалась сегодня ночью в институте Склифосовского.
– Как?! Она же была совсем молодая!
– Чуть больше двадцати.
– Под машину попала?
– Нет. Все намного хуже. Кострова поступила по «Скорой помощи» с гастросиндромом. И только когда состояние девушки стало критическим, дежурная бригада заподозрила неладное. Но было поздно. Никакие меры не помогли – в четыре утра она умерла.
– Что случилось?
– Кострову отравили.
– Господи! Кто же ее нашел?
– Мать. Елизавета Николаевна заехала вечером за дочерью. Они должны были идти на день рождения. Леночка с детства маялась желудком, поэтому когда мать обнаружила ее на диване с болями, то не слишком удивилась и принялась лечить дочку привычными в таких случаях средствами. Медиков вызвала слишком поздно.
– Кто же мог отравить девушку, а главное – зачем? Абсолютно безвредное существо, тихое и приветливое…
Полковник вздохнул.
– Елизавета Николаевна столкнулась в дверях конторы Маркова с какой-то женщиной, но не обратила на нее никакого внимания. Помнит только, что она худощавая, даже цвет ее волос не приметила – ни к чему было. На столе Лены обнаружили стакан. Похоже, что в нем ничего кроме воды не было, рядом лежала упаковка таблеток де-нол. Очевидно, почувствовав себя не слишком хорошо, девушка легла на диван и приняла лекарство. Но!..
– Что «но»?
– На стакане нашлись отпечатки пальцев покойной и еще чьи-то, а в шкафчике две мокрые чашечки с блюдцами.
Я в ужасе молчала.
– Пока ситуация выглядит так, – мирно продолжал приятель. – Неизвестная дама пришла под конец рабочего дня и угостилась вместе с секретаршей кофе, подсыпав в чашку Лены яд. Потом подождала, пока он начнет действовать, и, наверное, даже «ухаживала» за Леной, подала ей стакан воды. Кофейные чашки гостья вымыла. Но тут неожиданно пришла Елизавета Николаевна, и отравительница убежала, забыв про стакан. Скорее всего она не профессионалка, а любительница, так сказать, неопытная киллерша. Дело за малым – найти даму и сверить «пальчики».
У меня онемели щеки. Я сидела с дурацкой улыбкой на морде, чувствуя, как горячая волна медленно опускается от затылка к ногам. Вот это влипла! Сначала собственноручно вымыла кофейные чашки, а потом принесла бедняжке воды. Рассказать все полковнику? Да он никогда не поверит в такое! Значит, неизвестная тетка, подсыпавшая секретарше яд, ушла за несколько минут до моего прихода! То, что это была женщина, знаю точно. На ободке одной из чашечек сохранился четкий след помады, а губы Леночки в тот день не были накрашены…
– Когда подозревают кого-то в убийстве, то снимают отпечатки пальцев?
– Конечно, – «успокоил» меня Александр Михайлович, – это обязательная процедура. А почему ты спрашиваешь?