Зубы дракона

Кстати, как она вообще теперь будет жить здесь? А что, если этот мальчик расскажет все отцу?

Отцу? Сёльве — отец этого?..

И все же Елена испытывала чувство сильной жалости к бедному ребенку.

Сёльве подошел к дому. Она не могла разглядеть его дверь через свое маленькое окно, поэтому не увидела, как он отреагировал на ее уловку с замком.

Она была напугана до смерти!

Сёльве действительно шел, погруженный в свои мысли, на что так надеялась Елена. Он не заметил, как открыл первую дверь и оказался внутри.

Разве он не привязывал дверь веревкой?

Его окатил холодный душ. Неужели здесь побывали воры? Он осмотрел дверь. Веревка висела на месте — оборванная. Запор двери был погнут. Все указывало на то, что дверь выдавили изнутри. С большой силой!

Дверь во вторую комнату была закрыта.

Сёльве почувствовал, как на лбу и ладонях выступил пот. Почему в доме так необычно тихо?

Неслышными шагами он приблизился к двери и прислушался. Ничего не было слышно. У него возникло чувство, что он совсем один в доме. Сёльве распахнул дверь — и тяжело выдохнул. Его охватил ужас, пронзивший сердце острой стрелой.

Клетка была открыта. Мальчик исчез!

Ему пришлось прислониться к двери, он едва мог дышать. Потом его охватило бешенство. Страшное, пылающее, рвущее его на части бешенство!

Зарычав, он рухнул на колени и осмотрел засов клетки. Поняв, что и его открыли изнутри, он побелел.

Неужели Хейке мог справиться с этим сам?

Похоже на то.

А он был так уверен в том, что мальчик еще слишком мал и слаб!

Сёльве увидел мандрагору, лежавшую в углу. Он рывком притянул ее к себе, желая избавиться от нее навсегда, затем с криком отдернул руку, пронзенный болью. В этот момент он уже успел вынуть руку из клетки, поэтому мандрагора перелетела через комнату и исчезла в углу.

С Сёльве хватит! Он нашел совок для угольев, подсунул его под мандрагору и вынес ее, как будто это был навоз, затем зашвырнул ее далеко, далеко от дома. Куда она попала, его совершенно не волновало. Вернувшись домой, он опустился на лавку в большой комнате и застыл, дрожа всем телом.

Он должен успокоиться, он должен прекратить панику. Он должен думать…

Мальчик не мог уйти далеко.

Выпустив воздух через нос, он сжал зубы.

Елена!

Мысли в его мозгу заметались в беспорядке. А что, если она помогла парню? Или, быть может, видела его? Что, если она узнала тайну Сёльве? Или еще хуже, укрыла его у себя? И уже проболталась кому-нибудь в деревне?

Что же ему делать, что придумать? Он должен подняться к ней. Немедленно. Попытаться понять, знает ли она. И не прячет ли она мальчика.

А если она знает… Что ж… Елене придется умереть! Иначе она расскажет все людям.

И еще ему надо найти мальчика — не откладывая!

Пока его не нашли другие.

Он несколько раз глубоко и равномерно вздохнул, чтобы успокоиться.

И тут его пронзила другая мысль. Гораздо более приятная.

Мальчик забыл свою мандрагору! Это значит, что теперь Хейке совершенно беззащитен.

Сёльве охватило нетерпение. Он должен успеть найти мандрагору до того, как это сделает Хейке.

Ничего страшного, он может подождать. Как только мальчик выйдет на свет, Сёльве его сразу увидит, а уж кто окажется быстрее, Сёльве не сомневался.

Мандрагора может полежать. Сейчас надо заняться Еленой!

Она видела, как он двинулся в ее направлении. Он шел очень решительно, как будто старался успокоить свои шаги. Понял ли он, что она побывала в его доме?

Он не должен заходить к ней! Она быстро схватила корыто со свежим бельем и двинулась ему навстречу. Ей было заметно, что у него на виске отчетливо бьется жилка. В остальном он казался спокойным и улыбался, но она чувствовала беспокойство в его взгляде.

Елена начала было объяснять, что собиралась пойти к нему с его одеждой, но сразу поняла, что он может неправильно истолковать ее жесты как признание того, что она уже побывала внизу. Поэтому она ничего не сказала и протянула ему вещи с улыбкой, надеясь, что не выдает своего волнения.

Но Сёльве этого было недостаточно. Он настаивал на том, чтобы пройти в ее дом. Несмотря на улыбку, его глаза становились все менее добрыми. Елена испугалась и притворилась, что не понимает.

Тогда он бросил одежды на землю и решительно взял ее за руку. Несмотря на ее испуганные протесты, он вновь повел ее по дороге вверх.