За всеми зайцами

– Мамуля, – бодро произносил Аркадий, – средства массовой информации тебя волнуют, заболит голова. Читай дамские романы, поедай конфеты.

И он протягивал очередную пачку чтива. От одних названий скулы сводило: "Экстаз в пустыне", "Любовь под пальмами", "Страсть в гареме"… Как только можно читать такое! И ни одного порядочного детектива! Велика была радость, когда утром, возвращаясь с УЗИ, я обнаружила на столе у окна кучу свежих газет. Боясь, что прессу отнимут, засунула всю пачку под халат и ринулась в палату. Сидя на кровати, разложила газеты под одеялом и принялась наслаждаться. В первых двух газетах, датированных вчерашним числом, ничего интересного, зато сегодняшняя "Фигаро" заставила подскочить на месте, остатки волос встали дыбом.

"3лой рок преследует семью Роуэн", – кричал гигантский заголовок на первой странице. "Все боги отвернулись от семьи фабриканта зубной пасты. Сначала нам сообщают о его смерти в Тунисе, но потом оказывается, что Франциск таинственным образом остался жив. Затем сводит счеты с жизнью младшая дочь – Селина Роуэн, а ее мать Каролина оказывается в психиатрической клинике. Сегодня, рано утром, погибает сам Франциск Роуэн, и на этот раз он не воскреснет. В 9 часов владелец концерна "Дентимал" погиб под поездом метро на станции "Северный вокзал". Движение на линии остановили примерно на полчаса. Приехавшим медикам осталось только собрать части тела несчастного, разбросанные по путям. Кто из оставшихся Роуэнов падет следующей жертвой неумолимого рока?"

Я свернула газету и решительно слезла с кровати. Хватит валяться, пора действовать. Прежде всего следовало решить, как выбраться из клиники. В моем распоряжении были пижама, халат и тапочки. В таком виде не пройдешь мимо охраны на улице. Секьюрити остановит и отправит назад. А из больницы, как из тюрьмы, можно бежать всего раз. Иначе поставят штамп "склонен к побегам" и будут стеречь в три глаза. Нет, торопиться не стоило.

Пришлось дождаться обеда. После десерта медсестра задвинула шторы и пожелала хорошего отдыха. Я подождала еще минут пятнадцать и тихонько выглянула в коридор: никого.

В клинике свято блюли распорядок дня, в тихий час больным запрещалось ходить по коридорам, они должны были мирно спать в своих кроватках. Врачи к этому времени уходили, оставался только дежурный. А сестры использовали тихий час для своего отдыха, пили чай, курили, в общем, делали то, что им запрещала старшая, но и она к этому времени убегала домой.

Я сняла тапочки и начала красться по коридору. За дверью с надписью "Медперсонал" слышался звон посуды и тихий мужской кашель. Ну, прекрасно, пьют чай, и дежурный врач с ними. Я двинулась дальше, у самой лестницы была каморка, где уборщица держала ведра и тряпки. Если повезет, найду там то, что нужно. Мне повезло. В небольшом шкафчике обнаружились коричневый халат, такой же колпачок и пара старых стоптанных темно-синих туфель. В этом одеянии уборщицы мыли здание.

Я быстренько влезла в халат, размотала бинты и нацепила на голову колпак. А вот с туфлями вышла осечка, размер 35, не больше. Может, у них работают китаянки? Кое-как запихав свои лапы 38 размера в эти Золушкины баретки и прихватив швабру с ведром, двинулась на первый этаж.

Охранник не обратил на меня никакого внимания, и уборщица-самозванка спокойно вышла из подъезда. Несколько минут я усердно терла сухой шваброй входную лестницу, потом тихо поставила ведро, положила щетку и понеслась по улице.

Туфли немилосердно жали, и, поймав такси, я тут же скинула их, боже, какое счастье. Таксист поглядел в зеркальце и спросил: – А деньги у тебя есть? Я заверила его в своей кредитоспособности и велела ехать прямо к Роуэнам. Луиза кинулась обниматься со слезами на глазах:

– Даша, ты откуда? В таком виде, босиком!

Я замахала руками:

– Заплати лучше за такси.

Луиза расплатилась с шофером, и тут мы сообразили, что стихийно перешли на "ты".

– Луиза, дай мне что-нибудь из своих вещей и какие-нибудь туфли.

Через некоторое время, в брюках и блузке, а главное, в лодочках, слава богу, у Луизы оказался 38-й размер, я сидела в гостиной и слушала рассказ девушки.

Несколько недель, прошедших после нашей последней встречи, были для нее кошмаром. Отец практически не давал денег, а муж перестал с ней разговаривать. Каролину привезли из психиатрической клиники домой, но она лежала в постели и требовала постоянного внимания. Бедная Луиза разрывалась между тремя эгоистичными родственниками, стараясь всем угодить. Но, очевидно, это плохо ей удавалось, так как сегодня утром отец ехидно сообщил, что едет к нотариусу изменить завещание. Но до конторы он так и не доехал, благополучно свалившись на рельсы метро.