Тибо, или потерянный крест

Наконец, однажды ночью, Тибо вывели из камеры и погнали по скользкой лестнице вверх. Он шел, выпрямившись, между двумя стражниками и молча молился, готовый вытерпеть любые пытки. Его привели в странное место: маленькую комнату без окон, освещенную свисавшей с потолка медной лампой. Стены и пол этой комнаты были покрыты темно-красным ковром, на котором были заметны еще более темные пятна. Там его и оставили, предупредив, что он должен приготовиться к смерти...

Комната выглядела зловеще, и еще более зловещими были пятна крови — ничем другим это быть не могло, — но Тибо, после всего, что ему пришлось вынести, дошел до предела, и сил у него уже не оставалось, зато воображение подсказывало ему, что это место предназначалось явно не для сна, разве что вечного. Но он до того устал, до того был переполнен ужасом и отчаянием, что чувствовал только одно, — ковер с пятнами кропи под его босыми ступнями казался мягким. Он потрогал его рукой — и впрямь мягкий и пушистый, куда приятнее, чем холодный камень, на котором он спал. Тибо опустился на колени, потом растянулся во весь рост и провалился в глубокий сон, какого не знал уже давно. Сейчас ему было совершенно безразлично, что с ним сделают, единственное, чего ему хотелось, — уснуть, забыться; и пусть бы его даже убили, — лишь бы перейти из жизни в небытие, не просыпаясь.

А когда он, несколько часов спустя, вновь открыл глаза, ему показалось, что он и в самом деле оказался в раю... Тибо лежал на диване, покрытом шелковым ковром, с шелковыми подушками, в галерее с большими арочными окнами, выходившими в яблоневый сад, напоминавший фруктовый сад замка. В то же мгновение его ноздрей коснулось восхитительное благоухание — и благоухание совершенно земное, божественный запах жареного барашка с зеленью, напомнивший ему, что он по-прежнему испытывает мучительный голод. Тибо приподнялся на локте: и в самом деле, рядом с ним на низком столике стояло большое медное блюдо, уставленное разнообразными яствами, среди прочего — и тем, что издавало этот чудесный аромат. Нот только по другую сторону от столика, на почти таком же диване, на каком лежал он сам, сидел Саладин и пристально смотрел на него, отчего у Тибо мгновенно пропал аппетит.

— Так я, значит, не умер? — разочарованно протянул он. —Да нет же. Ты пока поешь! А потом поговорим.

К нему приблизился раб с чашей, кувшином и полотенцем — для омовения рук. Тибо подчинился, проделал положенный ритуал, а потом набросился на соблазнительную еду с такой жадностью, что султан попробовал его остановить:

— Не так быстро и не слишком много! После длительной голодовки не следует торопиться.

Тибо старался умерить свой аппетит, но на столе было слишком много вкусной еды, и он опустошил почти все тарелки, после чего опорожнил стоявший тут же кувшин с вином. Покончив с пиршеством, он, вспомнив преподанные ему Гийомом Тирским уроки восточной вежливости, шумно рыгнул, и это, похоже, привело хозяина дома в восторг.

— И долго я голодал? — спросил Тибо.

— Если считать по-вашему, — почти двенадцать месяцев. Как видишь, скоро весна.

Вспомнив о кровавом убийстве тамплиера, Тибо невольно поежился и задал следующий вопрос:

— Почему ты меня пощадил?

— Потому что меня восхищает мужество. Я не без колебаний решился провести это испытание, но человек, который способен спать в комнате с коврами настолько спокойным сном, что его не могут потревожить даже приближение и рычание моей любимой пантеры — бесспорно, храбрый человек!

— Моя заслуга невелика, — пренебрежительно заметил юноша. — Я уже много месяцев почти не спал, и устал до изнеможения! Я бы уснул и на пороге ада.

— Нет. Когда человеком владеет страх, он его подавляет, и его тело начинает источать мерзкий запах, я умею его распознавать. Завтра я тебя отпущу.

Тибо поднял на султана полный тревоги взгляд.

—Это означает... что мой король умер... или при смерти?

— Нет. Он все еще жив, и ты отвезешь ему то, за чем приехал. Маймонид получил приказ приготовить бальзам.

— Значит, у него есть все, что для этого требуется?

Живой и быстрый взгляд Саладина на мгновение затуманила горестная мысль.

— Да, в Египте куда легче это раздобыть, и потом, видишь ли, ни одна семья, даже семья правителя, не может уберечься от этой болезни, — вздохнул он, не вдаваясь в подробности, а Тибо не стал его расспрашивать, поскольку он уже заговорил снова: — Так вот, ты уедешь завтра. Перемирие заключено, и я, со своей стороны, намерен его соблюдать: Египет нуждается во мне, и я собираюсь туда вернуться. Но я бы хотел, чтобы ты... оказал мне одну услугу.