Утренняя луна

Он вышел из машины и открыл для нее дверцу.

– Я купил это у Роэна, – сообщил он.

– Расширяешься? Решил открыть большую клинику?

– Не совсем. – Трис улыбнулся и протянул ей руку, чтобы помочь выйти. – Зайди внутрь, посмотри и скажи, что надо сделать, чтобы этим можно было пользоваться.

Джекка пошла следом за ним, все сильнее хмурясь. Она чувствовала, что это полуразрушенное сооружение по непонятной причине важно для нее и может многое изменить.

Она медленно шла, ступая по мелким камушкам. Трис объяснил, что много лет назад здесь был небольшой кирпичный завод, принадлежавший семье Мактернов. Но мелкое предприятие не выдержало конкуренции и разорилось.

– Так что здание уже много лет пустует, – сказал Тристан, заканчивая свой рассказ.

Он смотрел на Джекку так, словно вручал ей величайший на свете дар, вот только она никак не могла понять, в чем этот дар заключается.

Они прошли через большую комнату с высокими потолками, потом через три комнаты меньшего размера.

– Я думал, что здесь могут быть кабинеты, – сказал он.

– Если я спрошу «кабинеты для кого», то получу ответ?

Тристан улыбнулся и потянул ее за собой дальше. Они оказались в некоем подобии вестибюля, в который выходило несколько покосившихся дверей.

– Комнаты отдыха, – сообщил он и пошел быстрее.

Они почти пробежали длинную узкую комнату, в которой провалилась крыша. Над головами летали птицы. Еще одна дверь – и они очутились в просторной светлой комнате. Старые стены были высокими, с большими окнами и дверью, ведущей наружу. Возле стены стояло что-то, прикрытое длинным куском ткани.

Джекка остановилась в центре комнаты и взглянула на Тристана.

– Что ты об это думаешь? – спросил он. Его глаза светились надеждой.

– О чем, Тристан? – Ее голос дрожал. Она чувствовала, что вот-вот ее жизнь рухнет.

– Эта комната подойдет для художественной студии? Я не знаю, какой должна быть студия, но эти окна выходят на север. Такой свет наиболее предпочтителен для художника, разве нет?

– Ты купил это здание, чтобы у меня было место для студии? – негромко спросила она.

– Вообще-то нет.

Джекка облегченно вздохнула.

– Когда я послал твоему отцу поэтажный план, он предложил, чтобы эта комната стала твоей.

– Моему отцу? – с ужасом переспросила Джекка. Она начала понимать, что происходит то, что ей категорически не понравится. – Ты о чем-то договорился с моим отцом? За моей спиной?

– Джекка! – Тристан перестал улыбаться. – Ты говоришь так, словно я специально устроил заговор и вовлек в него твоего отца. Просто так получилось.

– Что получилось? Кто вам дал право планировать мое будущее без моего ведома?

– Все было совсем не так, – сказал он. – Помнишь, когда мы были в магазине тканей в Вильямсбурге, ты попросила отправить твоему отцу фотографию? Я выполнил твою просьбу и заодно представился ему. – Трис отвел взгляд. Он посчитал, что лучше не говорить ей, что написал Джо Лейтону и каков был его ответ. – Джекка, милая, так получилось, вот и все.

– Что получилось? – снова спросила она, скрипнув зубами.

– Я купил эту развалюху и стал строить планы вместе с твоим отцом, – сказал Трис и подошел к тому, что стояло у стены, закрытое тканью. – Я ждал, пока сделают это, прежде чем все рассказать тебе. – Задорно улыбнувшись, он сдернул ткань.

Джекка увидела большую вывеску. Она была темно-зеленой с желтыми буквами – новая версия той, которую она видела всю свою жизнь. Название «Скобяные товары Лейтона» было написано тем же шрифтом, который выбрал ее дед еще в 1918 году.

Джекка старалась «держать лицо» и искренне надеялась, что это ей удается.

– Твой отец собирается оставить магазин в Нью-Джерси сыну и открыть новый магазин в Эдилине. Он знает, что вряд ли магазин будет приносить большой доход, но готов рискнуть. У него есть накопления. Мне кажется, что на самом деле единственное, что ему необходимо, – это быть ближе к тебе. Он очень скучает по тебе, Джекка. Ведь ты – единственное, что у него осталось. Не зря старая пословица гласит, что сын остается сыном, пока не женится, а дочь остается дочерью всю жизнь. Это, конечно, не слишком хорошо характеризует нас, мужчин, но все же… Джекка, скажи что-нибудь.