Ни минуты не колеблясь, Джекка подвинулась к мужчине, расположилась между его вытянутыми ногами и прижалась спиной к его груди. Когда он обнял ее – и здоровой рукой, и больной – ей стало на удивление уютно. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к плеску воды и ночным звукам.
– Я буду скучать, – тихо сказал Тристан, касаясь губами ее уха. – Не возражаешь, если я позвоню тебе?
– Буду ждать. Каждый день стану рассказывать тебе, каким пыткам аэробикой меня подвергли миссис Уингейт и Люси.
– Кстати, об аэробике: сегодня был танец живота?
– О да. У Люси здорово получается. Миссис Уингейт и мне никогда не достичь такого мастерства.
– Полагаю, вы должны позволить мне стать судьей, – сказал Трис. – Как врач, я мог бы…
– И не мечтай.
Тристан хихикнул.
– Ты ждешь встречи с Ридом?
– Больше ни о чем думать не могу. – Тристан промолчал, и она, повернув голову, удивленно уставилась в темноту. – Понимаю, это невозможно, но мне почему-то кажется, что ты ревнуешь.
– Моя девушка грезит о… как ты сказала… красоте обнаженного тела другого мужчины, а я не должен ревновать?
– Когда это я стала твоей девушкой?
– Сегодня. Я весь день думал о тебе.
– Это потому, что у тебя сейчас нет работы. Если бы ты весь день был занят, то обо мне даже не вспомнил бы. Я осталась бы девицей, о которую ты споткнулся в темноте, и все. Сомневаюсь, что ты пригласил бы меня на свидание на вторую ночь, и уж тем более на третью.
– Полагаю, ты не права, – сказал Тристан. – Ты забываешь, что у меня есть твоя фотография. Я с нетерпением ждал встречи с тобой с того самого момента, как Ким начала рассказывать всему городу о твоем приезде. – Он сделал паузу. – Сколько ты сегодня сделала рисунков? Или ты фотографировала? Послушай, я только сейчас подумал, что ты должна увидеть орхидеи у меня дома.
– Дома у тебя другие цветы?
– Да, там дикие орхидеи, а не гибриды, как в оранжерее миссис Уингейт. Я получил лицензию на импорт и привез несколько экземпляров из Южной Америки. Теперь они прижились, но это было нелегко. Думаю, им не хватает тропических ливней и свободы – орхидеи не любят, чтобы с ними возились.
– Южная Америка… – задумчиво проговорила Джекка. – Ты там работал врачом? – Она гладила его больную руку, перебирала длинные пальцы. Даже на ощупь чувствовалось, какие аккуратные у него ногти. У него были сильные руки, как будто он занимался спортом.
– Я стараюсь куда-нибудь ездить хотя бы раз в год. Туда, где людям нужна помощь, – сказал негромко Трис.
Джекке очень понравилось, что он стремился туда, где нужен людям, и не хвастался своими добрыми делами.
– Ты когда-нибудь встречался с Ридом во время странствий по миру?
– Мы работали вместе раз шесть или семь. Он теперь настоящий герой. Все слышали, как он спустился по канату из вертолета в океан, чтобы спасти ребенка.
– Ким рассказывала мне эту историю не меньше четырех раз. Она заказала рамку для снимка, который в тот день сделал фотограф, и повесила его на стенку. А где ты был, когда все это происходило?
– Там же.
Что-то в его голосе заставило Джекку насторожиться.
– В вертолете или на берегу?
– В вертолете.
– Ты высунулся из вертолета, повиснув над бездной, и принял ребенка у Рида?
– Примерно так, – вздохнул Тристан. – Но Рид спустился по канату.
– А как вы решили, кто спустится?
– Камень, ножницы, бумага, – пояснил Трис. – Я проиграл.
Джекка сильнее сжала его руку и улыбнулась в темноте. Герой, который не трубит на всех перекрестках о своих подвигах, – это круто.
– Ты так и не рассказала мне, чем занималась сегодня.
– Ты тоже.
– Я не делал почти ничего. Прогулялся по городу. Отнес отцу ленч, но он был слишком занят, чтобы поесть, и я вернулся домой. Хотел было пересадить некоторые цветы, но с одной рукой это не получилось.
– Если бы я не жила у миссис Уингейт, ты продолжал бы ходить к ним? – спросила Джекка.
– Вероятнее всего, да. – Он поцеловал ее в затылок и уткнулся лицом в шею.
– Когда ты вернешься из Майами… – Джекке трудно было удержать нить разговора, когда его теплые губы касались ее кожи, – наверное, мы сможем встречаться как нормальные люди.