Утренняя луна

«Мы были бы разочарованы, если бы ты пришла», – ответила Люси.

К тому времени как Тристан вернулся, Джекка уже нервничала, как школьница перед первым свиданием.

Но ей не следовало беспокоиться, потому что Трис быстро помог ей расслабиться. По пути к дому он заговорил о ее ежедневных тренировках с Люси и миссис Уингейт, и, подъезжая к дому, оба весело смеялись.

Переступив порог, Тристан обернулся к Джекке:

– Я хотел охладить шампанское и рассыпать по постели лепестки роз для нашей первой ночи вместе, но, услышав о тебе, платье и вечеринке… – Он пожал плечами.

– Ты поспешил на самолет.

– Да. – Он вздохнул. – Я не собирался тащить за собой Нелл, но она умеет убеждать… – Он замолчал, когда Джекка сделала шаг к нему.

Трис протянул руки, и она доверчиво прижалась к нему, а их губы слились в глубоком поцелуе. Они целовались и раньше, но Джекка все время старалась сдерживаться. Они почти не знали друг друга. Или время было неудачное. Или место. Всякий раз существовало какое-то препятствие. Но теперь они остались вдвоем, и впереди была вся ночь.

Их языки встретились. А его руки стали нежно гладить ее тело, скрытое шелком платья.

– Я хотел тебя с того момента, как впервые увидел, – шепнул он, касаясь губами уха.

– Когда это было? – чуть слышно спросила Джекка, откинув голову, поскольку его губы теперь жадно целовали ее шею.

– Много лет назад. В этот раз я видел, как ты приехала и вышла из машины. Ты была такой же красивой, как я помнил все эти годы. – Он коснулся губами ее шеи под ухом. – Мне понравилось, как ты потянулась. – Он поцеловал ее шею в том месте, где билась тонкая синяя жилка. – Мне понравилось, как ты закрыла глаза и вдохнула воздух. – Он прижал голову любимой к своей груди и стал медленно расстегивать молнию на платье.

Шелковое платье упало на пол, оставив Джекку в черном кружевном белье, шелковых чулках и туфлях на очень высоких каблуках.

– Очень красиво, – ласково улыбнулся Тристан.

Он обнял Джекку за плечи, и они вместе пошли вверх по лестнице.

Лампа в спальне имела уютный абажур, и потому свет был неярким и теплым. Тристан подвел Джекку к кровати, потом отошел и с улыбкой осмотрел ее с ног до головы.

Она была рада, что на ней кружева и шелк.

Тристан сделал еще шаг в сторону, не сводя глаз с Джекки, и начал раздеваться. Сначала снял галстук, потом смокинг… Когда очередь дошла до рубашки, Джекка протянула руку, предлагая подойти к ней. Ее пальцы слегка дрожали, когда она начала расстегивать пуговицы.

В ней словно жили две разные женщины. Одна хотела немедленно наброситься на Триса, излить на него всю страсть, которая переполняла ее, сводила с ума. Другая желала, чтобы их первая ночь вместе была медленной, томной. Больше всего Джекке хотелось увидеть его, дополнить ощущения зрительными образами. Ей был знаком звук его голоса, свежесть дыхания, ощущение тела, к которому прижималось ее тело. И теперь она жадно насыщалась тем, чего ей все это время недоставало: цветом его глаз, волос и кожи, видом слегка отросшей за день щетины, падающих на шею вьющихся волос.

Расстегивая рубашку, Джекка целовала его грудь. Когда же он наклонился, желая тоже целовать ее, она его удержала. Ей хотелось насладиться игрой мышц под загорелой кожей. Она провела рукой по широкой груди, плоскому животу и улыбнулась.

– Все в порядке? – спросил он.

Она решила, что Трис шутит, но, вглядевшись в его лицо, убедилась, что он совершенно серьезен и искренне тревожится, сочтет ли она его привлекательным. Он, безусловно, знал, что красив, но в то же время ему хотелось, чтобы именно она сочла его таковым. Не весь мир, а только она одна – Джекка Лейтон.

Она довольно улыбнулась.

– Более чем.

Трис вздохнул с явным облегчением, и ей захотелось смеяться.

– Джекка, – пробормотал он, обнял ее и привлек к себе. Его поцелуй был долгим и требовательным, и когда Трис отстранился, в его глазах было столько огня, синего огня – словно загорелся океан, что Джекка почти испугалась. Почти.

– О да, – прошептала она, когда он начал снимать с нее оставшуюся одежду.

Трис сел на край кровати, усадил ее рядом и положил ее ногу себе на колени. На нем все еще были брюки, и она чувствовала обнаженной кожей бедра мягкую шерсть. Он отстегнул чулок и медленно снял его. За одним шелковым чулком последовал второй.