Унесенные ветром. Том 1

У нее не было сил читать дальше. Она боялась увидеть в этом списке имена кого-нибудь еще из тех мальчиков, с которыми росла, танцевала, кокетничала, целовалась… Слезы душили ее, но не могли пролиться, горло сдавило словно железным обручем.

— Я сочувствую вам, Скарлетт, — произнес Ретт Батлер. Она подняла на него глаза. Она совсем забыла, что он все еще здесь. — Там много ваших друзей?

Она кивнула, не сразу найдя в себе силы заговорить.

— Почти в каждой семье графства… И все.., все трое братьев Тарлтонов. Лицо его было сосредоточенно и сумрачно, в глазах не мелькала обычная усмешка.

— И это еще не конец, — сказал он. — Это только первые сводки. Завтра поступят новые, более длинные списки. — Он понизил голос, чтобы его не услышали в проезжающих мимо экипажах. — Генерал Ли, по-видимому, проиграл это сражение, Скарлетт. В штабе говорили, что он отступил в Мериленд.

Она поглядела на него с испугом. №» не весть о поражении Ли привела ее в смятение. Более длинные списки? Завтра? Она была так счастлива, не найдя имени Эшли в списке, что как-то совсем не подумала о завтрашнем дне. Завтра! Господи, он, может быть, уже мертв сейчас, а она узнает об этом только завтра или даже через неделю!

— Ох, Ретт, кому она нужна, эта война! Ведь янки могли бы просто купить у нас негров, им бы это было легче… Да наконец, мы могли бы отдать их даже даром, лишь бы не воевать.

— Дело не в неграх, Скарлетт. Негры просто предлог. Войны будут всегда, потому что так устроены люди. Женщины — нет. Но мужчинам нужна война — о да, не меньше, чем женская любовь.

Знакомая усмешка снова искривила его губы, лицо опять стало непроницаемым. Он приподнял свою широкополую шляпу.

— Прощайте. Я отправлюсь на розыски доктора Мида. Сейчас он едва ли сумеет оценить иронию судьбы, сделавшей меня вестником гибели его сына. Но впоследствии, боюсь, ему будет невыносима мысль, что весть о смерти героя он услышал из уст спекулянта. Скарлетт уложила тетушку Питти в постель, приготовила ей стакан грога, поручила ее заботам Присси и кухарки и направилась к дому доктора Мида. Миссис Мид и Фил ждали у себя наверху возвращения доктора, а Мелани сидела в гостиной с исполненными сочувствия соседями, и они переговаривались приглушенными голосами. Вооружившись иголкой и ножницами, Мелли старательно перешивала для миссис Мид траурное платье, позаимствованное у миссис Элсинг. Весь дом уже пропах едким запахом краски: на кухне всхлипывающая кухарка кипятила платья миссис Мид в большой лохани, наполненной черной краской домашнего изготовления.

— Как она? — шепотом спросила Скарлетт.

— Ни единой слезы, — отвечала Мелани. — Когда женщина не может плакать, это страшно. Я не понимаю, как мужчины умеют все переносить, не давая воли слезам. Но, конечно, они сильнее и мужественнее нас. Миссис Мид твердит, что поедет в Пенсильванию одна, чтобы привезти его тело. Доктор не может покинуть госпиталь.

— Одна? Это ужасно. А почему Филу не поехать с ней?

— Она боится, что может за ним не уследить и он сбежит там на фронт. Он же такой рослый, а сейчас уже берут и шестнадцатилетних.

Соседи один за другим начали расходиться, боясь встретиться с доктором, когда он вернется домой, и Скарлетт вместе с Мелани принялась за шитье. Мелани держалась спокойно, хотя лицо ее было печально и на шитье порой капала слеза. По-видимому, она думала о том, что бои еще идут и, быть может, Эшли уже нет в живых, и Скарлетт, у которой сжималось сердце, была в нерешительности — передать ли Мелани слова Ретта Батлера, почерпнув горькое утешение в зрелище ее страданий, или промолчать? В конце концов она решила не говорить. Совсем ни к чему давать Мелани повод думать, что она слишком обеспокоена судьбой Эшли. Все были так поглощены своими тревогами, что, слава богу, никто — ни Мелани, ни тетушка Питти — не заметил ничего странного в ев поведении.

В полном молчании Скарлетт и Мелани продолжали шить. Но вот за окнами раздался шум, и, приподняв занавеску, Скарлетт увидела доктора Мида. Он спешился и направился к дому. Он шел сгорбившись, так низко опустив голову, что седая борода веером распласталась по груди. Медленно войдя в дом, он снял шляпу, положил свою сумку и молча поцеловал обеих женщин. Потом стал тяжело подыматься по лестнице. Через минуту из верхних комнат — длинноногий, длиннорукий, неуклюжий — выбежал Фил. Мелани и Скарлетт взглядом предложили ему посидеть с ними, но он выскочил на крыльцо и опустился на верхнюю ступеньку, уронив голову в колени, закрыв лицо руками.