Компот из запретного плода

– Не узнаешь? – шепнул Дегтярев.

Губы Лилии слегка вздрогнули.

– Ну? И что? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Я вернулся.

– Впустить не могу.

– Знаю, ты замужем.

– Верно.

– Не бойся, плохого не сделаю.

– Я ничего не боюсь, – равнодушно выронила Лилия. – Зачем явился? Столько лет прошло! Женский век короток, ты мог вообще не выйти, что ж, мне бобылкой сидеть?

– Я не в претензии.

– У тебя на них и прав нет.

– Я вовсе не собираюсь с твоим мужиком говорить, рассказывать правду о тебе.

– Он не поверит, – по-прежнему спокойно отбрила Лилия, – и потом, секретов не имею, живу тихо, занимаюсь хозяйством. Мало ли кто чего выдумает.

– Уйду и больше не покажусь.

– Надеюсь.

– Только верни золото!

Глаза Лилии округлились, в них промелькнуло откровенное изумление.

– Какое?

– То, что тебе на хранение отдал.

– Мне?!

– Да.

– Ты?!!

– Верно.

– Извините, – скривила губы женщина, – но мы незнакомы. Ступайте прочь, пока милицию не позвала.

Дегтярев оторопел.

– Ты же со мной только сейчас как со старым другом разговаривала!

Лилия улыбнулась.

– Ну да. А как еще с сумасшедшими общаться? Открыла по неосторожности дверь, думала, подруга пришла, а на пороге безумец со странным разговором. И как отреагировать? Думала, поговорите и уйдете.

– Верни золото!

– Не понимаю, о чем речь!

Александр Михайлович уцепился пальцами за косяк.

– Неужели не боишься меня? Могу кучу неприятностей доставить. Сама знаешь, на свободу вышла не совсем честно, в документах…

Лилия весело рассмеялась.

– Испугал ежа голой задницей! Давным-давно дело забыто, все сроки вышли. И потом, это тебе меня опасаться надо. Думаю, уголовнику Дегтяреву не разрешено жить в столице. А ну как я пойду в отделение и скажу: явился Александр Михайлович из заключения, стал меня шантажировать. И кому полной меркой достанется?

Дегтярев молча слушал Лилию, она, похоже, осталась такой, какой была, никого не боялась, плевала на угрозы и не растеряла наглости.

– Лучше тебе уйти, – улыбнулась Лилия, – а то снова за решетку угодишь!

– Ты знала о моих бедах! – воскликнул бывший начальник зоны.

– Естественно, – равнодушно пожала плечами Лилия, – что ни делается, все к лучшему, у меня давно одна жизнь, у тебя другая. До свидания.

– Постой! А ребенок? – неожиданно воскликнул Дегтярев. – Он родился?

– Нет. Аборт сделала, – слишком быстро ответила Лилия.

И тут вдруг из квартиры раздался мужской голос:

– Ничего не случилось?

Из двери выглянул молодой мужчина и уставился на Дегтярева.

– Что-то произошло? – спросил он у Лилии.

– Нет, Саша, – ласково ответила та, – не беспокойся. Слесарь квартиру перепутал, ему в домоуправлении не тот адрес дали.

Мужчина исчез, Лилия и Александр Михайлович несколько мгновений смотрели друг на друга, потом бывший начальник повернулся и молча пошел вниз. Разговаривать с Лилей ему было решительно не о чем, все и так ясно. Золото продано, на вырученные деньги, очевидно, куплена новая квартира, доказать ничего невозможно, да и некому доказывать, вор у вора дубинку украл.

Больше Дегтярев Лилию не беспокоил, он довольно скоро после этой встречи попал в больницу и умер. Скорей всего, даже получив золотишко, бывший начальник зоны не выжил бы.

Олимпиада Михайловна на секундочку остановилась, перевела дух и грустно продолжила:

– Похоже, брат совестью из-за меня мучился, потому что на последней страничке тетради стояло: «Виноват я, Липа, перед тобой, жизнь тебе покорежил, так ты замужем и не побывала. Хочу перед смертью последнюю свою тайну открыть. Видел я, когда заболел, как ты расстраиваешься и деньги одалживаешь, вот и решил по бабам сходить. Но – зря. После моей кончины сходи к Лилии, сообщи ей, что я умер из-за ее подлости и жадности, вот адресок».

Олимпиада Михайловна замолчала, я в нетерпении запрыгала на табуретке.

– Ну, а дальше, дальше что?

– Ничего, – грустно ответила старуха.

– Как? Вы не пошли к Лилии? Не сказали ей пару слов?

– Нет, – со вздохом ответила баба Липа.

– Но ведь брат вам адрес написал!

– Нет, не успел, – грустно сообщила старушка, – наверное, хотел указать, да в больницу свезли, а тетрадь дома осталась, в шкафу, записи оборвались на словах: «Короче, вот тебе адрес…» Ничего больше! Может, где и лежат в укромном месте золото-брильянты! Лилия небось уж померла, а сынок ее, Сашка, может, жив.