Компот из запретного плода

– Специально старалась произвести такое впечатление, – быстро сказала я.

– …верящая всему, что слышит, – безжалостно продолжил полковник, – а Нинель – опытная лгунья, с фантазией у нее полный порядок. Дамочка, моментально поняв, с кем имеет дело, мгновенно принимает правильное решение и начинает излагать крайне трогательную историю о несчастной девушке, укравшей платье…

– Это неправда?

– Нет, конечно, ложь от начала до конца. Будь ты повнимательней, то задала бы себе пару вопросов. Да хоть такой: Даша приходит к Нинели под видом некоей Лэтти, желающей продать колечко. Кстати говоря, ты совершенно случайно выбрала очень правильный ход. Последние годы Нинель, кроме воровства, стала подрабатывать и торговлей. Ее клиентки – жены богатых людей, которым срочно, тайно от супруга, нужно сдать золотишко. Поэтому Нинель разрешает тебе войти и усаживает в комнате. Если она, как уверяла тебя, вынуждена торговать драгоценностями под давлением шантажиста, то с какой стати еще до всех разговоров впускает к себе Дашу–Лэтти? А? Нелогично выходит! Страдает оттого, что выполняет приказы некоего мерзавца, и приготовилась взять вещичку у Лэтти?!

– Да… – протянула я.

– И это лишь первая нестыковка! – воодушевился Дегтярев. – Полная путаница в цифрах! Ну сама сообрази, дама врет, что попала в тюрьму сразу после войны, году этак в 48-м–49-м, когда ей восемнадцать стукнуло, следовательно, родилась Нинель в тридцатом! А сейчас ей семьдесят пять! Дегтярев же еще старше, если на момент встречи с последней любовью ему было около сорока, верно? Она так говорила?

– Вроде да!

Дегтярев улыбнулся.

– На самом деле Дегтярев и Нинель одногодки, на зону баба попала в пятьдесят восьмом, им, начальнику и зэчке, по двадцать восемь лет, в шестьдесят пятом Александр Михайлович ухитряется отпустить Нинель, ей бы еще следовало отсидеть три года, но мужчина сумел помочь любовнице, как он, впрочем, содействовал и другим. По тем годам суд очень сурово относился к ворам и мошенникам, Нинели дали десять лет, обычный для пятидесятых годов срок, но она вышла раньше. В шестьдесят шестом родился мальчик Саша, и в том же году арестовали Дегтярева. Вот с ним церемониться не стали, о милиционерах-оборотнях в советские времена и не слыхивали. Конечно, и тогда встречались служивые, преступавшие закон, но с ними жестоко расправлялись, им «вламывали» по полной катушке, чтоб другим неповадно было, а на Дегтяреве повисла куча статей, поэтому ему впаяли невероятный срок – двадцать лет, и он отсидел их от звонка до звонка, вышел в восемьдесят шестом; страна уже становилась иной, начиналась перестройка. Решив не беспокоить никого из прежних знакомых – не забудь, что и Олимпиада, и Нинель связи с Дегтяревым не поддерживали, – Александр Михайлович уезжает в небольшой городок под Москвой и пытается устроить свою жизнь с нуля, ему пятьдесят шесть лет, еще не старый мужчина, но уже и не добрый молодец, денег никаких, специальности нет. Но, повторюсь, страна стала иной, наличие судимости теперь не пятно, а медаль. Дегтярева спокойно берут на службу завхозом, и он честно трудится в конторе до последнего времени. Думаю, бывший милиционер никогда бы не приехал в Москву, но он внезапно заболевает, а местный доктор сообщает ему: «Диагноз пугающий, но шанс есть, отправляйтесь в столицу, вот адресок, там могут помочь».

Александр Михайлович едет в клинику и узнает: да, ему могут продлить жизнь, но лечение очень дорогое. Найдете деньги – примем с дорогой душой, не найдете – прощайте.

Наверное, следовало плюнуть на барыг от медицины, коих в наше время, увы, много, и искать тех, кто по-прежнему лечит больных бесплатно. Но Александр Михайлович не москвич, к тому же он абсолютно уверен, что теперь в России без денег – никуда, но ему очень хочется жить. Поколебавшись немного, он решается поехать к сестре, надеется, что та жива и способна помочь брату материально. Олимпиада и впрямь оказывается в добром здравии, брата она пускает к себе, но денег дать ему не может. Баба Липа ненамного младше брата, правда, она на здоровье не жалуется, работает уборщицей и способна ухаживать за тяжелобольным родственником, но денег у нее нет. Дегтярев оседает у сестры, ему вдруг делается лучше, и Александр Михайлович наивно полагает: он выздоровел. Но краткая вспышка бодрости завершается новым витком болезни, требуются дорогостоящие лекарства, операция. И тут Дегтярев решает обратиться к бывшим любовницам, наверное, он не надеется получить назад отданные когда-то на хранение драгоценности, Александр Михайлович должен понимать, что прошла целая жизнь. Полагаю, он думал попросить немного денег у каждой, напомнить бывшим зэчкам о том, сколько хорошего сделал для них: пригрел, приголубил, раньше срока выпустил, пристроил в Москве.