Оливье, или Сокровища тамплиеров

— Нет, не люблю затянувшихся прощаний. К тому же...

Снаружи послышался звук колокольчика: прибыл кюре из Аржантея с Телом и Кровью Господними, и с ним, конечно, мальчик из хора. Оливье спустился как раз в тот момент, когда священник входил в дом, держа в руках дароносицу, которую он прикрывал своей фиолетовой епитрахилью. Оливье преклонил колени, когда тот проходил мимо, и встал, когда лестница заскрипела под его шагами. Од оказалась рядом с ним, но за ней маячил Жильда. Он поклонился и холодно сказал:

— Прощайте, мадемуазель. Я постараюсь образумить вашего отца и прислать его к вам.

— Он не вернется, потому что не хочет жить в доме, который принадлежит мне.

— Посмотрим! После этого я продолжу свой путь...

— Но он вас не послушает! Он в ярости из-за того, что вы сделали для нас.

— Не сомневайтесь, я сумею образумить его. Ре-ми с ним, я думаю?

— Да, но...

— Вдвоем у нас получится! Прощайте, мадемуазель! Ваша матушка зовет вас на соборование.

И он вышел из дома. Од хотела последовать за ним, но Жильда остановил ее:

— Вам надо подняться. Я сам с ним поговорю.

Молодой человек оказался в саду в тот момент, когда Оливье вошел в свое бывшее жилище, и, не осмеливаясь следовать за ним, решил подождать снаружи. Ждать пришлось недолго: через несколько минут Оливье вышел с сумкой за плечами, куда положил чистую и выглаженную одежду. Он нахмурился, столкнувшись с Жильда нос к носу.

— Что вам угодно?

— Узнать, почему вы ненавидите меня. Ведь вы меня ненавидите, не так ли?

— У меня нет оснований любить вас. Вам запретили сюда являться, а вы ухватились за первый же предлог, чтобы прибежать и стать незаменимым, оказывая помощь. Признаю, вы хорошо потрудились, но для будущего священника ваши тайные мотивы кажутся подозрительными...

— Я буду врачом... а не церковником, у меня нет достаточного призвания к церкви, как я думал раньше.

— Вас обратила в другую веру эта девушка?

— Вы должны понять меня. Вы ведь были тамплиером?

— Я по-прежнему тамплиер. Своих обетов, насколько мне известно, я не нарушал.

— Законник сказал бы, что они недействительны, поскольку Храма больше не существует. Но это не мешает вам, как и мне, быть влюбленным в нее. Должны ли мы быть врагами из-за этого, ведь когда-то мы вместе сражались?

— Я вам не враг. Я только хочу, чтобы меня оставили в покое. Мне предстоит длинный путь.

— Пойдемте вместе. Как только священник закончит, я откланяюсь, и мы вернемся в Париж.

— Мне запрещено там появляться.

— В этом случае вам надо переправиться через Сену. Тем более мне надо идти с вами. Мы найдем лодку, и я вас перевезу.

— А я думаю, что обойдусь без вас...

Отстранив юношу, Оливье быстро направился к ограде, но Жильда это не остановило. Он пошел за ним, и они вместе вышли на дорогу, ведущую к Сене.

— Ради бога, не будьте так упрямы. Позвольте мне хоть немного помочь вам.

— Зачем? Чтобы потом похвастаться перед своей красавицей?

— О, вы несправедливы и жестоки. У меня добрые намерения, уверяю вас.

— Говорят, что дорога в ад вымощена добрыми намерениями. Избавьте меня от вашего общества и возвращайтесь назад!

— Нет, я должен быть уверен в том, что вы благополучно переправились через реку. Для меня это очень важно...

— Не понимаю, почему?

— Может быть, потому, что вы из тех людей, которыми нельзя не восхищаться...

Теперь он бежал рядом с Оливье, который размашистыми шагами спускался по склону. Внезапно он остановился и посмотрел в глаза упрямцу:

— Ну, так восхищайтесь мной издалека. Оставите вы меня, наконец, в покое?

— Нет! Простите меня!

Оливье тяжело вздохнул, поставил на землю свою сумку... и кулак его, как из катапульты, выстрелил в подбородок Жильда, который грохнулся, даже не охнув, в порыжевшую траву. После чего сын Санси поднял свои пожитки и пустился в путь, ни разу не обернувшись. Он вдруг почувствовал себя намного лучше.

Глава XIII

Матье де Монтрей

На следующий день, когда Оливье разглядел вдалеке Корбей, он ненадолго остановился на вершине небольшого холма, разделяющего долины Сены и Эсоны, чтобы передохнуть и сориентироваться. Теперь ему стало понятно, почему каноники могли позволить себе реставрацию приходской церкви и пользовались услугами соборов разыскиваемого юстицией королевства. Расположенный между маленькой речушкой и большой рекой, через которую он перебрался по красивому мосту, городок шумел мельницами, крылья которых разрезали воздух, а колеса вспенивали воду; многочисленные лодки везли в Париж муку и другие местные продукты; с колоколен же лился звон, призывавший к вечерней молитве. Туман, поднимавшийся от воды — осенние дни становились все короче! — не давал сосчитать количество колоколен и как следует рассмотреть их. Та, на которой работали Матье и Реми, должна была быть самой высокой, но если она была серьезно повреждена, то могла стать и самой низкой. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались луга, пашни, по долинам разбегались дороги, а на горизонте темнели леса.