Личное дело женщины-кошки

– Сколько угодно, – заверила я его, – а ты куда?

– Пойду попью минералки. Только не уходи, пожалуйста!

– Конечно, милый, – сказала я, – лучше хлебни чаю, слопай бутерброд, кстати, вот, возьми супрастин.

– Спасибо, – пролепетал Александр Михайлович и, скукожившись, побрел к двери.

Не успела она хлопнуть, как я развила бурную деятельность. Сначала, обхватив Джульетту за панцирь, попыталась оторвать ее от ванны. Не тут-то было, она намертво присосалась к гладкой поверхности. Подергав мерзкую тварь в разные стороны, я приуныла, но потом догадалась, как действовать, открутила краны, и в ванну тонкой струйкой потекла вода. Джульетта издала чавкающий звук и начала ползти вверх. Вот тут я легко отодрала ее, поставила на пол и живо принялась собирать маленьких улиточек в шапочку для душа, не забывая при этом пересчитывать потомство. Раз, два, три, четыре… Детенышей оказалось пятьдесят три штуки, последний отчего-то не всплыл, он остался на дне, под толщей воды. Испугавшись, что новорожденный захлебнется, я положила шапочку с «младенцами» на пол под раковину, опустила руки в воду, нагнулась пониже, потянулась за улиточкой и бултыхнулась в ванну.

Вода мгновенно залилась в нос и уши, но я ухитрилась схватить крошечное создание. Чихая и кашляя, я вынырнула, поставила дитеныша улитки на бортик, раскрыла глаза и услышала недоуменный голос Аркадия:

– Мать? Ты чем тут занимаешься?

Быстро кинув на новорожденного губку, я уложила голову на надувную подушку и постаралась вести себя естественно.

– Глупый вопрос! Принимаю ванну!

– При спальне полковника?

– А что тут странного?

– У тебя есть личный санузел!

– Я люблю иногда изменять своим привычкам, – заулыбалась я, – попросила Александра Михайловича пустить меня сюда!

Кеша поправил галстук.

– И плюхнулась в воду вместе с тапками?

Я пошевелила пальцами ног.

– Где ты видишь тапки?

– Они плавают рядом с тобой, – не успокаивался Аркадий.

– Ну… да… в принципе… – пришлось согласиться мне.

– Еще странно, что ты купаешься одетой, – с занудством истинного адвоката продолжал Кеша, – майку и джинсы не сняла. Почему?

– Э… э… э…

– Ты, наверное, замерзла? – с сарказмом спросил Кеша. – Решила выкупаться не раздеваясь. Жаль, что не нацепила шубу.

– Ну…

– Или надумала заодно устроить постирушку, – язвил Аркадий, – это очень удобно! Одобряю твое остроумное решение, надо налить побольше геля, и, образно говоря, убьешь всех зайцев: сама чистая и одежда тоже.

– Прекрати говорить глупости, – кашлянула я.

– И это приказывает человек, совершающий омовение при полном параде, да еще и с тапками?! – пафосно, как актер, возопил Кеша.

– Я набирала воду, наклонилась и упала!

– Зачем же ты перевешивалась через бортик?

– Хотела взять… – начала было я и замолчала.

– Что? Говори, – торопил меня Аркадий.

– Видишь гадость? – подал из комнаты голос Дегтярев.

– Да, – невозмутимо отозвался Кеша.

– Большую?

– Килограммов сорок пять.

– Она так выросла! – испугался полковник. – Когда я тебя встретил, она напоминала подушку.

– Теперь больше смахивает на грабли, – схамил Аркадий, оглядывая меня.

Я хотела обидеться, но тут в ванную влетел полковник.

– А маленькие… – начал он и осекся. – Это кто?

Я помахала ему рукой.

– Привет, милый! Не узнал?

– Где инопланетная мразь? – взвизгнул Дегтярев.

– Если ты имеешь в виду мать, то она перед тобой, – абсолютно серьезно заявил Кеша.

– Тут были еще маленькие, – ошалело сказал полковник, – похожие на большую, но мелкие.

– И сколько штук? – деловито осведомился Аркадий.

– Не считал, я плохо их видел, – признался Дегтярев, – очки потерял. Думаю, сорок штук или чуть больше.

Кеша закатил глаза.

– Искренне надеюсь, что тебя посетили глюки. Иметь дома одну большую мать и в придачу к ней сорок мелких мамашек! Страшнее перспективы нет!

– Уйдите оба! – разозлилась я. – Мне надо вылезти и переодеться.

– Глюки, – мрачно повторил Дегтярев, – видения, миражи! Я, похоже, умираю!

– Перед смертью стоит как следует подкрепиться, – усмехнулся Кеша, – пошли в столовую.

Когда Аркадий увел Александра Михайловича, я выскочила из ванны, сняла мокрую одежду, нацепила на себя халат полковника и наклонилась, чтобы взять шапочку с улиточкаами. Сейчас пойду к Вере, вручу ей деток вместе с мамашей и велю держать семейство под строгим присмотром, иначе бедный Дегтярев на самом деле лишится ума.