Дантисты тоже плачут

– Детка, – еле вымолвил мой язык, – детка, что случилось?

Девочку заколотило, и она безутешно заплакала, опускаясь прямо на пол. Рухнув рядом, я обняла тощенькие плечики и свирепо представила, что скажу Владимиру.

Минут через десять, успокоившись и водрузив на нос мои темные очки, Ева села пить сладкий чай. Я искренне верю в целебные свойства этого напитка. Ничего так не успокаивает разбушевавшиеся нервы, как чашечка ароматного «Липтона», желательно с пирожным или сладкой булочкой.

Слизывая варенье с липких пальцев, гостья попыталась соврать, что упала в школе с лестницы, но, наткнувшись на свирепый взгляд, решила рассказать правду.

Придя из гимназии, села делать уроки, но тут вошла мать и велела сварить кашу для Юры. Страстная кулинарка, Нелли терпеть не могла готовить детское питание. Побоявшись ослушаться, девочка побежала на кухню. Нелли уже была там с ополовиненной бутылкой коньяка. Увидев, что дочь хочет насыпать крупу в еще сравнительно холодное, а не в кипящее молоко, женщина взбесилась от злости, схватила кастрюльку за длинную ручку и треснула ребенка по лицу. Молоко, по счастью холодное, вылилось на Еву, глаз моментально закрылся.

Всегда покорная и боязливая, дочь на этот раз проявила непослушание. Удостоверившись, что Нелли заснула на диване, девочка убежала из дома.

– Не надо бы все вам рассказывать, но идти-то мне больше некуда. Папа уехал на конгресс стоматологов в Питер. Мама, когда его нет дома больше чем один день, всегда напивается. А как напьется, начинает драться. Она и раньше меня била по рукам или по щекам, но не очень сильно, так больно стукнула в первый раз.

Печальный рассказ прервал звонок в дверь. Это явился Казимир с большой коробкой. Он немедленно потребовал Маню. Сказав ему, что Маруська сейчас придет из лицея, я налила художнику чай, но не успел он отхлебнуть и глоток, как в гостиную, словно торнадо, ворвалась Машка.

Казик вскочил и раскрыл коробку. Внутри лежало ярко-синее платье.

– Вот, – вскричал портретист, – померяйте, и немедленно приступим. Где животные?

В гостиной все завертелось колесом. Работу нашли каждому члену семьи. Зайка и Кешка приволокли с кухни любимое вольтеровское кресло кухарки, Наташка набросила на него золотистую парчовую накидку, служившую занавесом во время домашних спектаклей.

На этот своеобразный трон персидской царевны усадили Маню в платье, обтягивающем ее, как перчатка. Русые волосы девочки Казик завязал синей лентой. Справа и слева от Мани, словно сфинксы, застыли Снап и Банди. Ротвейлер в жемчужном ожерелье, пит – с серебряной цепочкой и круглым медальоном. На спинке кресла возлежали кошки в гранатовых бусах. На руках Машка держала Жюли с изумрудной подвеской в челке. У ног девочки Новицкий хотел положить мопса.

Но здесь вышла заминка. Портретист никак не мог подобрать достойное украшение для Хучика. В гостиную приволокли весь наш золотой запас. Больше всего Федору Ивановичу подходила крупная сапфировая брошь. Но мы не могли сообразить, как прикрепить ее на жирненькую грудку мопсика. В конце концов ему повязали на шею белую ленту и прицепили на нее выбранное украшение. Портретная композиция впечатляла диким великолепием.

– Апофигей, – прошептал Аркадий, глядя, как Новицкий добивается от Маруси нужного поворота головы.

Наконец необходимый ракурс нашелся, и из большой сумки появился профессиональный фотоаппарат со вспышкой.

Казик умело защелкал кнопками. Сделав штук пятнадцать кадров, он удовлетворенно хмыкнул и велел всем разоблачаться.

– Я больше не нужна вам? – разочарованно протянула Маня, приготовившаяся и дальше изображать принцессу.

Художник, улыбнувшись, подошел к ней.

– Дорогая, вы нам всегда будете нужны.

И он поднес к губам ее не очень чистую руку с обломанными ноготками. Маня, которой впервые поцеловали руку, как взрослой, моментально стала цвета борща. Ева не сдержала завистливого вздоха.

– Приятно видеть картину безоблачного семейного уюта, – проговорил неожиданно вошедший в гостиную Левка.

Складывавший сумку Казик напрягся. Левка заметил медленно краснеющую шею художника и успокаивающе сказал:

– Да не стану я бросаться предметами, мы же интеллигентные люди, к тому же почти родственники, – и он улыбнулся с видом довольной гиены.

Тактичная Маруся ухватила Еву за руку и поволокла девочку к себе. Зайка беззвучно испарилась, Аркашка боком выскочил из комнаты, Наталье понадобилось срочно отдать какие-то распоряжения кухарке. Казик быстро собрался и унесся домой. В гостиной остались двое – я и Левка.