Дантисты тоже плачут

Мстительные мысли прервала влетевшая в комнату Маня, следом за ней робко вошла Ева. Девочки последнее время везде ходили парой. Ева приезжала к нам сразу после гимназии и оставалась до поздней ночи. Маруське, конечно, приходилось нелегко. Утром учеба в лицее, потом она занималась с Евой, пытаясь превратить ту в успевающую, затем девочки ехали вместе к Казику. По вторникам и четвергам еще бегали в Ветеринарную академию. Ева послушно повторяла все за Машкой, даже стала носить обтягивающие джинсы и ездить на мотоцикле.

– Александр Михайловичик! – завопила по привычке Маня.

Полковник вздрогнул от неожиданности и уронил Хуча на пол.

– В этом доме отдохнуть спокойно не дадут, – пробормотал Александр Михайлович, – только расслабился, влетает ребенок и воет как сирена! Ну и голос у тебя, Манюня!

– Александр Михайлович, – продолжала громко трещать Маня, не обращая внимания на его ворчание, – посиди еще немного так в кресле с Хучиком, я тебя нарисую.

Полковник хмыкнул:

– Могла бы и не будить меня для этого сообщения.

– Только придется переодеться, – заявила художница.

– Ни за что, – отрезал полковник.

– Пожалуйста, что тебе стоит, – заныла девочка.

Александр Михайлович махнул рукой. Маня и Ева унеслись наверх. Не успел полковник задремать, как в столовую вошли Сонька, Кока, Марта Игоревна и Казик, нагруженные коробками.

– Вот, – хищно проговорила Марта Игоревна.

– Полковник, – потряс Александра Михайловича за плечо Казик, – мы просим оказать нам огромную услугу.

Толстяк быстро сказал:

– Я здесь нахожусь как неофициальное лицо.

– А нам и не надо официального, – заулыбался Казик, – мы с Зосей во вторник венчаемся и просим вас быть шафером.

– Как во вторник? – затараторила входящая Маня. – Почему же вы раньше не сказали?

– Это наш сюрприз, – радостно прощебетала Сонька. – Вот, привезли всем костюмы, надо, чтобы процессия выглядела торжественно.

И она стала раскрывать коробки.

– Казик все замечательно придумал, все предусмотрел, надо только примерить, подходят ли размеры.

И мы начали разглядывать принесенное.

В понедельник утром я принялась искать на справочной дискете Светлану Оболенскую. Не могу понять, по какому принципу составители отбирали для дискеты адреса. Но то, что там не все москвичи, это точно. Однако дама с такой фамилией оказалась, причем одна, и проживала в непрестижном спальном районе.

Я собралась и поехала. Маленький проулочек заполняли типовые блочные строения. Дом, где обреталась Светлана, устроился между прачечной и булочной. Прямо перед подъездом раскинули свои палатки торговцы.

Светлана жила на втором этаже, и окна квартиры выходили как раз на гудящий рынок. Не найдя звонка, я постучала. Дверь распахнулась сразу, как будто меня ждали. На пороге возникла необыкновенно худая женщина с изможденным лицом. Ее давно не мытые волосы висели клоками, от дамы исходил неприятный запах потного тела. В квартире удушающе пахло кошачьей мочой, лекарствами и сигаретным дымом.

– Ну, – спросила тетка, подтягивая лосины, – чего надо?

– Я ищу Светлану Оболенскую.

– Ну, я Светлана, а вы кто? Неужели тетушка, старая карга, отбросила тапки и оставила мне квартиру?

– Нет-нет, я не из адвокатской конторы, я от Нелли Резниченко.

– Нелли? – удивленно воскликнула женщина. – Это было давным-давно, в другой жизни, та Светлана умерла. Впрочем, проходите и расскажите, что понадобилось Нелли. Ведь ей что-то надо, почему не пришла сама, а прислала вас?

И госпожа Оболенская посторонилась, впуская гостью в маленькую и грязную комнатенку. Похоже, у нее и правда серьезные проблемы с деньгами. В гостиной, служащей одновременно и спальней, не было никакой мебели, кроме дивана, двух стульев и стола. С потолка свисала на проводе голая электрическая лампочка. Ни ковра, ни телевизора, ни электрообогревателя. В комнате царил жуткий холод. Но, несмотря на почти нулевую температуру, Светлана была одета в легкую трикотажную кофту и тонкие лосины. Она плюхнулась на диван, я осторожно села на колченогий стул. Стол покрывали разнообразные засохшие пятна от майонеза, кетчупа, горчицы. Похоже, здесь едят без тарелки, прямо на столешнице.

– Ну, – нетерпеливо проговорила Светлана, – как поживает Нелли?

– Она умерла, – просто сказала я.

– Как? – удивилась госпожа Оболенская.

– Упала из окна своей квартиры. Нелли была алкоголичкой и в тот день здорово выпила.