Дантисты тоже плачут

И он зашмыгал носом. Я вошла в комнату и двинулась к шифоньеру.

– Давай помогу.

– Хорошо, – обрадовался парень. – Возьмите на антресолях чемоданы и сложите туда все-все. Мне даже смотреть на ее вещи тяжело.

И он ушел на кухню.

Роза явно не любила себе отказывать. Гардероб ломился от разнообразных костюмов, платьев, брюк, пиджаков. Насчитав тридцать пар туфель, я призадумалась. Сколько же должна получать медсестра, чтобы одной содержать сына, оплачивать коммунальные расходы и так одеваться? К тому же белье, аккуратными стопками покоившееся на полках, тоже первосортное. Да еще дорогие духи, косметика. В семье Седых не считали копейки. Правда, Элла говорила, что Роза много работала, ухаживала за лежачими больными. Все равно, никакой зарплаты на такой образ жизни не хватит.

Я взяла табуретку и полезла на антресоли за чемоданами. За первой дверцей обнаружился большой кожаный сундук. С трудом стащив его вниз, откинула крышку и увидела аккуратно уложенные стопки постельного белья.

– Кит! – позвала я парня.

Никита высунулся из кухни.

– Пожалуйста, соберите все без меня, даже видеть не хочу вещи. Просто освободите шкаф.

– Послушай, можно, выну постельное белье и сложу на его место одежду?

– Делайте как хотите. – И он стремительно направился в кухню.

Я стала вынимать льняные простыни и пододеяльники, пожелтевшие от времени. Приданое, что ли, сыну готовила? Стопки были проложены специальными мешочками с сушеной лавандой. Аромат щекотал ноздри, и я принялась чихать, как больная собака. Надо же насовать в сундук столько ароматизированной травы! Одно саше показалось более тугим и жестким. Пальцы нащупали среди сухих, ломких веточек и фиолетовых цветочков кожаный переплет. Дрожащими от возбуждения руками я вытащила на свет маленькую записную книжку. Вот он – дневник Нади.

В этот момент позвонили в дверь. Моментально сунув ежедневник за пазуху, я принялась сосредоточенно складывать юбки. Через пару секунд послышался знакомый голос, и в комнату стремительно вкатился Александр Михайлович. Увидев меня, он оторопел и довольно бесцеремонно осведомился:

– Какого черта тебе здесь надо?

Сохраняя чувство собственного достоинства, я продолжала складывать шмотки, лихорадочно думая, что ответить полковнику. На помощь пришел Никита:

– Это мамина подруга. Пришла помочь мне сложить ее вещи.

– Ах, подруга, – медленно пробормотал Александр Михайлович, оглядывая беспорядок. – Давно ли?

– Что – давно? – не понял парень.

– Сколько лет твоя мама дружила с этой теткой? – пояснил полковник, указывая пальцем в мою сторону.

– Какое дело милиции до подруг, – вскипел Никита, – сами зачем явились? Что знал, все рассказал. Лучше ищите убийцу.

Полковник вытащил из кармана сигареты.

– Ну-ну, малыш, спокойно. Милиция вплотную занимается делом Розы Седых, и надо кое-что у тебя забрать. Но сначала давай отправим домой милую подругу.

Я делала вид, что ничего не слышу, и молча укладывала в короб бесконечные блузки. Никита уставился на Александра Михайловича:

– Нет уж, не могу даже прикоснуться к маминым вещам. Пусть Дарья Ивановна сначала все упакует, она обещала.

– Как раз кое-какие вещи и нужны милиции, – терпеливо пояснил полковник. – А то, что не понадобится, сам сложу. Даша, поезжай домой, я скоро приеду к вам.

Я бросила скомканное платье на диван.

– Извини, Кит, хотела помочь, но господин полковник почему-то против.

Парень развел руками. Я подхватила сумочку и двинулась к двери.

– Погоди-ка, – сказал Александр Михайлович, – открой сумочку.

– Зачем?

– Вдруг уносишь что-нибудь из того, что тебе не принадлежит.

Кипя от возмущения, я швырнула ему сумку. Полковник порылся в отделениях и с поклоном вернул ридикюль.

– Не сочти за обиду, – елейно запел милиционер, – но хочется еще и карманы проверить.

– В этом костюме нет карманов, – холодно заявила я, – может, раздеться догола? В лифчик заглянуть не желаешь?

Александр Михайлович протестующе поднял руки. Я вышла на лестничную клетку, хлопнула дверью и громко простучала каблуками по ступенькам. Потом на цыпочках вернулась назад и приложила ухо к замочной скважине. В коридоре царила тишина, внезапно дверь резко распахнулась, и голос Александра Михайловича произнес:

– Потеряла ключи от машины, моя радость?

От неожиданности я чуть не упала в прихожую. Но потом гордо выпрямилась и пошла на улицу. Полковник довел меня до машины.