Дама с коготками

Марина молча кивнула.

– В спальне стоят небольшие полки светлого дерева. Одна из них имеет вынимающееся дно, туда Изабелла и складывала порошок.

– Что же не сказали профессору?

– Не в моих правилах вмешиваться в хозяйские дела. Сами разберутся. Я скажу, а меня потом уволят.

Правильная позиция, главное – безопасная. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Если, конечно, не заплатят приличную сумму.

Глава 18

Гинеколог Римма Борисовна, об этом мне сообщили в поликлинике, жила на Мясницкой. На первом этаже находился рыбный магазин. Возвращалась Селезнева поздно, и я вдоволь насмотрелась на разнообразные филе и нарезки, подкарауливая доктора. Наконец около девяти она вошла в подъезд, шурша красивой бобровой шубой с воротником из рыси. Я подождала еще минут десять, чтобы она успела раздеться, и позвонила в квартиру. Выглянула хорошенькая девушка и позвала мать.

Римма Борисовна страшно удивилась, увидав меня на пороге.

– Дома не веду прием, – отрезало светило.

– У меня кровотечение, – воззвала я к профессиональному долгу.

– Вызывайте «Скорую», – быстро отреагировала Селезнева.

– Может, посмотрите…

– Где? – возмутилась Римма Борисовна. – На кухонном столе?

– Нет, – выпалила я, – Насте Константиновой вы не смогли помочь именно на кухонном столе.

Надо отдать должное Римме Борисовне. Ни единый мускул не дрогнул в накрашенном лице гинекологини. Она отступила в глубь коридора и проговорила:

– Входите.

Узкий коридор, заставленный книжными полками, привел в довольно большую комнату, очевидно, кабинет. Помещение отделывали с любовью, выделив зоны как для работы, так и для отдыха. В углу, возле удобного вольтеровского кресла горел торшер с оранжевым абажуром. Римма Борисовна указала на кресло, сама же села на вертящийся стул и сразу оказалась почти полностью в тени, в то время как на мое лицо падал свет торшера. Старый трюк!

– Вы обещали, получив деньги, не тревожить меня больше, – церемонно объявила Селезнева. – И зачем оставлять деньги на помойке, если потом вы безбоязненно заявляетесь в гости?

В комнате стояла тропическая жара, и, пока я объясняла Римме Борисовне суть дела, спина стала абсолютно мокрой.

Дав мне выговориться, Селезнева с подозрением спросила:

– Хотите сказать, что тоже являетесь жертвой и теперь ищете шантажиста?

– Совершенно верно. И думаю, тут не обошлось без профессора Радова.

Римма Борисовна вытащила пачку «Беломора» и принялась пускать кольца вонючего дыма.

– Серж порядочный человек, и притом мне он никогда не сможет причинить зла. Кто-то воспользовался записями без его ведома.

– Откуда такая уверенность?

Гинеколог аккуратно затушила папиросу, прокашлялась, взглянула на часы и сказала:

– Серж слишком многим обязан мне. Дело в том, что я его первая жена.

Вот так фокус. Сколько же ей тогда лет?

Очевидно, невысказанный вопрос застыл на моем лице, потому что женщина пояснила:

– Мне 54 года. Многие думают, что я старше, потому что уже успела защитить докторскую диссертацию.

Значит, разница с мужем у нее составляла около восьми лет. Странно, Серж любит молоденьких, почему женился на женщине значительно старше себя?

Римма Борисовна подошла к окну и задернула занавески. На свету стало видно, что ее щеки и лоб покрылись красными пятнами.

– Расскажу про Сержа, и сразу поймете, что его подозревать бессмысленно.

Рассказ потек плавно, изредка прерываемый телефонными звонками в глубине квартиры.

Риммочка Селезнева родилась в семье хорошо известных московских врачей. Папа – известный гинеколог, на прием к нему записывались за месяц, мама – стоматолог с не менее обширной практикой. К тому же папа заведовал кафедрой в медицинском институте, и Римме на роду было написано продолжить династию. Девочка не артачилась, закончила институт с красным дипломом, поступила в ординатуру и быстро написала кандидатскую. Злые языки поговаривали, что отец сделал за дочь всю практическую часть работы. Но как бы то ни было, а кандидатский диплом позволил молодой специалистке получить работу в престижной ведомственной поликлинике.

Однажды отец привел в дом, в эту самую квартиру на Мясницкой, где мы сейчас сидели, молоденького паренька-второкурсника. Сережа Радов хотел стать психиатром, но гинекология его тоже интересовала. Риммочка попервости не обратила на гостя никакого внимания. Во-первых, слишком молодой, во-вторых, девушке вообще было не до романов, впереди маячила новая цель – докторская диссертация.