Прикосновение теней

Королева была соблазнительна, она была полна коварства и презрения. И наконец попыталась применить к нему частицу Песни Творения, но Король был готов к этому, потому что, как и она, заглянул в будущее и увидел вероятности.

Они подняли друг против друга оружие впервые в истории их расы.

Величественная, ничего не прощающая владычица вылетела из его крепости, а Король запер за ней ворота и поклялся, что, пока она не даст ему желаемого — секрета бессмертия для любимой, — ни один Видимый не войдет в его ледяные коридоры. Лишь Королева могла создавать эликсир жизни. Она прятала его в своем убежище. Король хотел заполучить его, и более того: он хотел сделать фаворитку равной себе во всем.

Я встряхнулась и перестала бежать. Лед тут же сковал меня, но это уже не пугало. Я подождала несколько секунд, затем шагнула, разбивая корку.

Воспоминания на королевской стороне Зеркала не проплывали у меня перед глазами, как сцены из прошлого. Они сразу же возникали перед моим мысленным взором.

Так, словно я была двумя женщинами одновременно: первая бежала по коридорам из черного льда, а вторая стояла в величественной приемной, глядя, как Королева Фейри сражается с могущественной тьмой, ищет в ней слабости, манипулирует, всегда манипулирует. Я знала каждую мелочь ее бытия, знала, как она выглядит в истинной форме и каковы ее любимые личины. Я даже знала, с каким выражением лица она умерла.

«Иди ко мне...»

Я снова побежала по обсидиановому полу. Король не увлекался декорациями. Не было окон во внешний мир, хотя я знала, что когда-то, до того как Королева превратила этот мир в тюрьму, окна были. Я знала, что когда-то здесь было простое, но царственное убранство, однако теперь только узор тончайшей резьбы по льду напоминал о прежнем величии. Двор Королевы походил на раскрашенную шлюху, Двор Короля хранил странную, но естественную красоту.

Я знала каждый коридор, каждый поворот и изгиб, каждую комнату. Наверное, фаворитка жила здесь, прежде чем он создал Зеркала для нее. Для меня.

Я вздрогнула.

Так где же Король сейчас?

Если в прошлой жизни я была фавориткой, почему он не ждал меня? Кажется, я была запрограммирована рано или поздно попасть в этот особняк. Кто меня призывал?

«Я умираю...»

Мое сердце сжалось. Раньше я думала, что не могу дышать, но это было ничто по сравнению с тем, что я почувствовала от этих простых слов, — я бы отдала правую руку, зубы, а то и двадцать лет жизни, только бы не допустить сказанного.

Перед входом в крепость я резко затормозила и посмотрела вверх. Двери были выточены из чернейшего льда и поднимались на сотни футов. Я никак не смогла бы их открыть. Но голос раздавался оттуда — из мертвого ледяного ада Невидимых.

Высокую арку дверей украшали замысловатые символы, и внезапно я поняла, что существует код. К сожалению, я не могла дотянуться до них и нажать, а поблизости не было даже намека на стометровые лестницы.

И тогда я это почувствовала.

Так, словно он сам поднялся за моей спиной.

Я услышала приказ, исходящий из моего рта, — слова, которые не были предназначены для человеческого языка, — и огромные двери бесшумно распахнулись.

Ледяная тюрьма оказалась именно такой, какой я видела ее во сне, с одной лишь разницей.

Она была пуста.

В моих кошмарах ее всегда населяли бесчисленные чудовища, Невидимые, поджидающие в утесах наверху, швыряли осколки льда по ущелью, словно играли в адский боулинг, а я была кеглей. Другие монстры ныряли вниз, целясь в меня огромными клювами.

Шагнув за дверь, я тут же приготовилась к атаке.

Но ее не последовало.

Застывший арктический ландшафт был пуст, как раковина, как тюрьма со сгнившими решетками.

Но даже без узников каждый горный хребет обнимало отчаяние, оно скользило с утесов, сочилось из бездонных провалов.

Я посмотрела вверх. Неба не было. Утесы из черного льда тянулись выше, чем хватало глаз. Они излучали слабое синее сияние, единственный свет в этом месте. Черно-синий туман густел над трещинами. Тут никогда не всходила луна, никогда не садилось солнце. Не было времен года. И яркие цвета никогда не оживляли этого ландшафта.

Смерть в этом месте воспринималась как благословение. Не было надежды, даже намека на то, что жизнь когда-нибудь изменится. Сотни тысяч лет Невидимые жили на этих холодных, темных, смертоносных утесах. Их нужда, их пустота пропитали темницу насквозь. Когда-то, давным-давно, это был хороший, пусть и странный, мир. Сейчас он стал радиоактивной пустыней.