Как влюбиться без памяти

– И что? – отрывисто бросила она. – Чего сейчас об этом говорить?

– Ну, такие кружева делают в Кенмэре.

– Да кого волнует, где их делают?

– Просто больше их почти нигде не найдешь, даже в наши дни. Значит, в семидесятые они точно были куплены там.

Амелия нахмурилась и внимательно на нее воззрилась, постепенно начиная понимать, к чему та клонит.

– Нет-нет-нет, – встряла я, чтобы они даже не обсуждали этого. – Нам не важно, откуда эти вещи. Их мог сделать кто угодно и где угодно, неужели ты не понимаешь этого, Элейн? И мы не должны вселять в Амелию бессмысленные надежды найти ее настоящих родителей.

– Найти родителей? – потрясенно повторила Амелия.

Видимо, она еще не до конца осознала, что произошло. Шок от того, что она приемная дочь и это от нее так долго скрывали, заслонил тот факт, что она может найти своих родителей.

– А что я сказала? – пожала плечами Элейн. – Это кенмэрские кружева, вещички все аккуратненькие, сделаны с любовью – вот и все. Я в этом разбираюсь, потому что ходила на курсы по кружевоплетению, чтобы познакомиться там с кем-нибудь. Говорю вам, в этой коробке все вещи из Кенмэра. И кружева, и кофточки – они из Квиллса, это тоже в Кенмэре.

– Вот уж это совершенно невозможно – определить, что вещи связаны в Квиллсе, – отрезала я, чтобы сбить их с этой идиотской мысли.

– Там этикетки есть. – Элейн протянула мне свитерочек. Смотрела она при этом на Амелию. – Я думаю, что твоя биологическая мать живет в Кенмэре.

– Господи боже ты мой, – простонала я, понимая, что нас ждет бессонная ночь.

Адам сидел дома один. Ему было строго-настрого велено собрать пазл из полутора тысяч кусочков, который я специально для него заказала. Прошлый, который мы собирали вместе, ему не понравился: пейзаж маслом почему-то его не вдохновлял. Взамен я приобрела через Интернет пазл с девицей топлес на пустынном пляже. Его доставили утром, и я надеялась, что теперь дело пойдет бодрее.

Домой я вернулась около пяти, совершенно измотанная. Мы с Амелией бесконечно ходили по кругу, и мне не удалось ее переубедить. Если б не Элейн, было бы проще воззвать к голосу разума Амелии, а теперь она твердо вознамерилась отправиться в Кенмэр.

– Ну как она? – спросил Адам, склонившись над журнальным столиком с фрагментом пазла в руке. Лоб наморщен, губы поджаты – видно, что человек полностью сосредоточен. Вот что значит правильная мотивация! Я улыбнулась. – Чего ты? – Он поднял голову и заметил, что я на него смотрю.

– Ничего. Теперь я знаю, что тебе нравятся сиськи, а не попки.

– Безусловно. Я сиськолюб. – Он уже почти сложил один и теперь любовался делом рук своих. – Этот пазл гораздо лучше, чем первый, спасибо тебе.

– Всегда рада. – Я встала на коленки и присоединилась к нему.

Вскоре я почувствовала, что он за мной наблюдает. Какое-то время он молча на меня смотрел, а потом сообщил:

– Я ищу правый сосок.

Мы склонились над столом, почти соприкасаясь головами.

– Вот, держи. – Я протянула ему пазлинку.

– Нет, это не сосок.

– Немножко сосок, немножко кусочек моря. Посмотри на коробку: видишь, он напрягся и сейчас снесет серфера с доски у нее за спиной. Вот, даже краешек доски есть. – Я ткнула в пазлинку.

– Да, точно, – рассмеялся он. – Ты говоришь прямо как Ирма.

– Еще чего, – фыркнула я. – Поверить не могу, что эта Ирма попросила у тебя номер телефона.

– А я не могу поверить, что дал ей твой.

– Что?! – Я пихнула его в бок. Он пихнул меня в ответ. Это было очень по-детски – невинно и весело.

– Ну так что же, как там Амелия?

– Малость не в себе. Понятно, что ее крепко пристукнуло. А я вот не думаю, что сильно удивилась бы, узнав, что я приемная дочь. Может даже наоборот, порадовалась бы.

– Ври-ври, – усмехнулся он.

– На, это ее трусики. – Я сунула ему очередной фрагмент.

Мы углубились в пазл, сидя в уютном молчании.

– Если подумать, то Амелия вовсе не так уж и удивилась, – вдруг заявил он. – Ты заметила, как она настойчиво искала коробку с годом своего рождения? Как ненормальная.