Эта горькая сладкая месть

Профессор с удивлением глянул в мою сторону, потом спросил:

– Знаете французский?

– Немного.

– Прекрасно, ну-ка прочтите, – и он сунул мне журнал.

Я принялась покорно переводить. Минуту академик молча слушал, потом оборвал:

– Вот и чудесненько. Возьмете домой и к завтрашнему вечеру принесете готовый перевод.

В статье было двадцать четыре страницы, для меня – это ерунда. Но почему профессор считает, что я владею языком в совершенстве? И как можно давать такие гигантские задания на один день? Он полагает, что я всю ночь буду корпеть над переводом?

Со статьей под мышкой вернулась в кухню. Виолетты не было, а вчерашняя рыжеволосая женщина готовила мясо. Судя по запаху, в горшочке тушилась баранина.

– Устала? – неожиданно ласково поинтересовалась Жанна.

– Жуть, – сообщила я и шлепнулась на стул, такая квартира огромная, просто бесконечная. Жанна улыбнулась.

– Да уж. Сейчас разложу обед по банкам, и надо его Светке оттащить.

– Чем же она заболела? Вроде вчера видела ее, здоровой показалась.

Женщина тихонько захихикала.

– Светочка такая болезненная, чуть что – подушку под голову и на бок. А Виолетта ее обожает просто до невероятности. Вот та и пользуется. По-моему, Светка обычная лентяйка, ничего не умеет: ни готовить, ни убирать. А уж работает, слов нет…

Жанна махнула рукой и открыла горшочек. Восхитительный запах вкусного мяса разлетелся по кухне, и мой желудок незамедлительно заурчал. Я глянула на часы – ровно пять, а завтракала сегодня рано, около восьми. Но у Павловских, похоже, не собираются кормить меня обедом. Сокова тем временем положила баранину в большую керамическую банку и вышла из кухни. Я облокотилась на стол и зевнула, никогда так не уставала!

И тут в кухню вошел совершенно невероятный мужчина. Высотой он был с нашего мопса Хуча, объем талии совпадал с ростом. Чудовищный колышущийся живот подрагивал при каждом шаге коротеньких жирных ножек. Маленькие ручки нервно крутили бороду. Волосы на голове стояли дыбом и выглядели сальными и неопрятными. Картофелеобразный нос прятался между лоснящимися красными щеками. Узенькие карие глазки торчали на лице, как изюминки в творожной массе. Не говоря ни слова, мужик подошел к банке, схватил ложку и принялся есть, нет, пожирать мясо. Куски были горячими, поэтому он изо всех сил дул на еду. Капли жирной подливки разлетались в разные стороны, большая их часть осела на довольно грязном свитере обжоры. В два счета банка опустела. Мужик вытер тыльной стороной ладони блестевшие! губы, перевел на меня осоловелый взгляд, потом открыл холодильник и принялся рыться на полках.

– Дима, – закричала вернувшаяся Жанна, – ты зачем съел все мясо?

Парень громко рыгнул и ответил неожиданно тонким голоском кастрата:

– Кушать хотел.

– Нельзя столько есть, – внятно произнесла Жанна, – опять в Институт питания положат. Хочешь в больницу?

Парень испуганно затряс головой и откусил кусок банана.

Сокова вздохнула и переменила тему:

– Дима, это Даша, новая аспирантка Альберта Владимировича.

Обжора придвинулся ко мне, протянул ручку и пробормотал:

– Очень рад.

Я брезгливо взяла липкую, потную ладошку и прощебетала:

– Приятно познакомиться.

– Дима, – раздался за спиной звонкий молодой голос, – сейчас же положи банан.

Я машинально оглянулась. На пороге кухни стояла прехорошенькая блондиночка. Маленькое треугольное личико обрамляли легкие кудрявые волосы. Фарфорово-нежная кожа делала ее похожей на ангела. Впечатление портили глаза. У молоденькой девочки был взгляд изрядно пожившей, прожженной бабы: тяжелый, неподвижный и злобный.

Дима моментально отложил запретный фрукт и зачирикал:

– Не сердись, котеночек, просто перекусил.

– “Просто перекусил”! – передразнил котеночек. – Иди в спальню, мама зовет.

Парень покорно понес слоновье тело в коридор. Девица соизволила заметить нас и процедила сквозь зубы:

– Жанна, Виолетта Сергеевна просила передать, что гости придут к восьми.

Потом резко повернулась на каблуках и ушла. Жанна вздохнула:

– Видала! Вот уж фурия!

– Кто это?

– Марго, Димина жена. Только не думай, пожалуйста, что благородных кровей. Она на самом деле из Зажопинска в Московской области. Учится на четвертом курсе в институте, где Дима преподает.

– Дима преподает?

– Ага. Экономику, он у нас кандидат наук. Так вот Ритке, ее на самом деле Маргарита Ковалева зовут, очень хотелось в Москве остаться, а Альберт Владимирович мечтал женить Диму. Вот девчонке и подфартило – теперь она Марго Павловская, место в аспирантуре, кандидатская и хорошая работа обеспечены. Представляешь, каково с таким бегемотом в постели, у него небось одно место из-под живота не высовывается, вот она и злится. Всех одергивает, нос задирает, как же – из грязи в князи.