Но сейчас Лисица поднес к губам рюмку и махнул из нее коньяк одним глотком. Мигом смел все четыре булочки, запил их горячим сладким кофе и повеселел. Снял ботинки, велел принести ему коньячный бокал и еще чудесных булочек. После второй части завтрака настроение у него еще больше повысилось. И заговорил он почти весело:
– Начну с главного. Никакого пленника в подвале нами обнаружено не было. Хотя сам подвал нашелся, где ему и положено было быть.
Подруги переглянулись:
– А… а ты уверен, что это был ТОТ САМЫЙ подвал? Лариса говорила, что она спустилась ниже цокольного этажа и…
– Кира, как по-твоему, я похож на дурака?
– Нет, не похож.
– Конечно, перед тем, как лезть в чужой дом с группой своих ребят, я все досконально выяснил у Ларисы. Она мне все объяснила, даже план начертила. Довольно толковый план, надо сказать. С его помощью мы легко нашли и лестницу, и дверь, и саму темницу. Но повторяю, камера была на месте, а вот пленника там уже не было.
– Неужели его убили?
– Скорей всего, перевезли в другое место. Судя по тому, что рассказала мне ваша подружка, Распутин с этим своим пленником носится как с писаной торбой. За каким-то лешим он ему нужен. И нужен именно живым, да к тому же относительно невредимым.
– Да, Лариса сказала, что Федор был хорошо одет, в модных очках и при часах. Совсем не было похоже на то, чтобы его морили голодом, обижали и как-то иначе унижали. Кроме того, на столике стоял поднос с остатками сытной трапезы.
– Вот-вот. Странно, правда? Обычно пленников, если уж их сажают в зарешеченные подвалы, деликатесами не балуют.
– А кто-нибудь вообще был в доме?
– Кроме четырех человек охраны – никого.
– Только четверо? Вы их схватили?
– А какой смысл? – пожал плечами Лисица. – Вряд ли они в курсе планов своего хозяина. А о том, что в подвале содержался какой-то человек, мы и так знаем. Не мог же он Ларисе привидеться?
– Не мог. Он ведь передал ей записку, а она…
– Теперь о записке! Я еще вчера вечером договорился с Викентием, сейчас умоюсь, и мы с вами поедем к нему.
– А Викентий… Это кто?
Но Лисица не пожелал объяснить по-человечески. Он уже направился к выходу из кухни и лишь небрежно бросил на ходу:
– Увидите.
Кира открыла рот, чтобы осадить приятеля, но в этот момент у нее зазвонил телефон. Глянув на экран, девушка с удивлением обнаружила, что звонит ей Настя. Странно, что могло понадобиться любимой ученице Михаила от Киры в такой ранний час? Недоумевая, она ответила на звонок.
– Я погибла! – даже не поздоровавшись, сразу же зарыдала в трубку Настя. – Вы говорили, что все будет в порядке! Что мое алиби ни у кого не вызовет подозрений. А что получилось на самом деле?
– Что?
– Мне только что звонил следователь! Просил, чтобы я сегодня обязательно к нему заглянула!
– Ну и что? Наверное, у него возникли какие-то вопросы.
– Он хочет меня арестовать! Дознался, что мое алиби фальшивое! Он зовет меня, чтобы сразу же отправить на зону!
– Успокойтесь, сразу на зону вас в любом случае никто не отправит. Сначала будет суд, а до суда предстоит еще посидеть в следственном изоляторе. И только потом…
Настя издала совсем уж душераздирающий вопль, и Кира спохватилась:
– Разумеется, к вам это не имеет никакого отношения. Вас никто судить не будет, потому что не за что. Вы же ни в чем не виноваты!
– Да-а-а… – проныла Настя, шмыгнув носом. – А кто это подтвердит? У меня единственная зацепочка – это вы, Кира.
– Но что я могу?
– Съездите вместе со мной к этому Смелому. Если следователь захочет меня арестовать, не дайте ему этого сделать!
Легко сказать, не дайте! А как не дать? Однако Настя была в таком состоянии, что Кира не рискнула ей противоречить.
– Хорошо, конечно, я с вами съезжу.
– Прямо сейчас начинайте собираться, если возможно, – уже успокаиваясь, попросила Настя. – Следователь намекнул, что будет на службе с девяти, и очень меня ждет.
Кира пообещала, что к девяти она точно будет стоять возле отделения и ждать Настю, чтобы вместе идти к Смелому. На самом деле Кире совершенно не хотелось ехать. Визит к таинственному Викентию по поводу разгадки содержимого зашифрованной записки казался сыщице куда более привлекательным. Однако Кира не могла оставить Настю в том плачевом состоянии, в каком пребывала нынче молодая женщина.