Ангел севера

Оставшись наедине с Люком, Тася, насупившись, взглянула на него.

– Надеюсь, ты не собираешься навестить меня сегодня ночью, – тихо сказала она, прекрасно понимая, что именно это он и намеревается сделать.

Глаза его весело блеснули, по лицу расплылась улыбка.

– Я говорил тебе, что не люблю спать в одиночестве.

– Никогда не слышала о таком непристойном поведении! – Она увернулась, когда он обнял ее и попытался прижать к себе. – Милорд! Кто-нибудь из слуг увидит.

– Даже если мы будем спать в разных постелях, все равно слуги будут считать, что мы спим вместе. Так что мы можем спокойно наслаждаться нашей любовью. Если мы не будем вести себя нагло, о нас никто не скажет и не подумает ничего плохого.

– Я сама так подумаю. – Искренне возмущенная, Тася выпрямилась и натянуто проговорила:

– Я…, я не стану заниматься блудом с тобой под одной крышей с твоей невинной дочерью! Величайшим лицемерием с моей стороны было бы после этого давать ей моральные наставления.

– Лошадь уже увели, Тася. Поздно теперь закрывать дверь конюшни.

– Пусть. Но дверь моей спальни будет закрыта. – Голос ее звучал строю и решительно. – До тех пор, пока мы не поженимся.

Когда Люк понял, что она не изменит своего решения, лицо его стало каменным. Они обменялись яростными взглядами. Затем Люк круто повернулся и зашагал прочь.

– Куда ты направился? – осведомилась Тася, побаиваясь, что он передумает и ничего не будет.

– Устраивать свадьбу, – проговорил он сдавленно. – И как можно скорее.

Глава 7

В последующие дни Тася почти не видела Люка. Все время, не занятое сном, он проводил в хлопотах по организации тихой свадьбы, которая должна была состояться в домашней часовне Стоукхерстов. К вечеру он возвращался в Саутгейт-Холл и рассказывал Тасе о том, что успел сделать. Она никогда не знала заранее, в каком он окажется настроении, потому что Люк бывал с ней то нежным, то сердитым. Иногда он обнимал ее так, словно она была хрупкой фарфоровой статуэткой, ласково обольщая нежными словами. Но с равной вероятностью мог с силой прижать ее к стене и обращаться с ней как едва сошедший на берег матрос с первой попавшейся уличной потаскушкой.

– Сегодня я приду к тебе в спальню, – резко заявил он после одного особенно жаркого случая, когда он загнал ее в угол и минут пять целовал не отрываясь.

– Я запру дверь.

– Я выломаю ее.

Он втиснул колено между ее бедер, грубо вминая в ее тело складки юбок. Прильнув к ее губам, он глубоко просунул язык в ее рот, и она забилась в его руках, изнывая от нарастающего наслаждения. Его дыхание жаркими волнами ласкало ее щеки.

– Тася, – простонал он, найдя губами нежную ямку под ухом, – я хочу тебя. Хочу до боли.

Схватив ее за кисть, он потянул ее пальцы между их телами вниз и приложил к взбугрившейся плоти. Тася потеряла счет томительно-знойным минутам, когда, изнемогая, стояла, отдаваясь его поцелуям, ощущая ладонью трепет его плоти.

– Мы должны остановиться, – задыхаясь, сказала она. – Это нехорошо. Ты ведешь себя нечестно.

– Сегодня, – настаивал он, грубо хватая за пуговицы платье, застегнутое до самого горла.

Тася вырвалась от него, но не смогла двинуться с места – ноги ее не держали, колени подгибались.

– Ты не придешь ко мне в комнату, – упрямо повторила она. – Никогда не прощу тебе, если ты посмеешь это сделать.

Неудовлетворенная страсть Люка придала его голосу свирепость.

– Черт побери! Какая разница – сегодня или двумя днями позже?

– Только та, что мы будем женаты.

– Ты охотно делила со мной постель до этого.

– Тогда все было иначе. Я думала, что никогда не увижу тебя. Теперь же я собираюсь стать членом твоей семьи, частью твоего дома и не хочу терять уважение слуг и твоей дочери, ведя себя как потаскушка.

Она говорила тихо, но твердо, не оставляя сомнений в том, что не изменит своего решения.

Тем не менее Люк попытался еще раз. После недолгого молчания, наступившего за ее словами, он перешел от сердитых требований к хитроумным уговорам:

– Любимая, тебя все здесь уважают и обожают. Особенно я. Ты мне нужна. Я не могу сдержаться, так хочу обнять тебя. Все, чего я добиваюсь, – это сделать тебя счастливой, всегда заботиться о тебе…