Бенефис мартовской кошки

– Есть рекомендация?

– Нет.

– Возьми.

Девушка сникла:

– Это невозможно.

– Почему?

– Они в загранку уехали!

Мне надоела ложь, и я излишне резко сказала:

– Глупая ты!

– Чегой-то? – удивилась Рита.

– Ну подумай сама, мне твой телефон дала Водопьянова.

– И?..

– Она рассказала про жиличку Свиньи, про то, как ты работала и как рассталась с хозяйкой.

Рита опять покраснела.

– Знаешь, – вздохнула я, – есть такие люди, которым даже не следует начинать врать.

– Почему? – прошептала девочка.

– Потому что их сразу поймают. Ты, наверное, хочешь иметь деньги!

– Конечно, – дернула плечиком Рита.

Я вытащила из портмоне зеленую бумажку.

– Расскажешь о женщине и Пете, получишь это!

Нянька уставилась на ассигнацию, ее глаза заблестели, но потом она сказала:

– Это как понимать? Я вам чего, для ребенка не нужна?

Мои пальцы вытащили вторую купюру и положили ее поверх первой.

– Видишь, вон там, напротив кафе, магазин «МЕХХ»?

Рита кивнула.

– Этой суммы тебе хватит на парочку супермодных кофточек, завтра в училище все обзавидуются!

Пальцы с темно-фиолетовыми ногтями схватили деньги.

– Спрашивайте!

– Как звали хозяйку?

– Таня.

– А фамилия?

– Васильева.

Я хмыкнула, Лена Иванова, Маша Петрова, Таня Васильева… оригинальные имена и фамилии.

– Адрес ее знаешь? Ну тот, где она прописана?

– Не-а.

Так, еще лучше. Сколько в столице живет моих однофамильцев, а?

– Как она тебя нашла?

– Объявление я дала в «Из рук в руки»: «Женщина-медработник готова работать няней», ну она и позвонила, поговорила со мной по телефону и велела приезжать.

Я постучала пальцами по столу.

– Тебя не удивило, что Таня живет на съемной квартире, да еще у Свиньи?

Рита скорчила гримасу:

– Да нет, бывают разные обстоятельства. Она мне сказала, будто муж у ней помер, а свекровь на улицу выперла из квартиры, только, думается, соврала.

– Отчего ты так решила?

Девушка доскребла мороженое.

– Кофе не закажете? Замерзло все.

Естественно, можно окоченеть, если слопать одной порцию, рассчитанную на компанию из трех человек.

– Так отчего тебе в голову пришла мысль, что она не замужем? – поинтересовалась я после того, как Алена подала капуччино по-венски.

Рита ухмыльнулась:

– Она небось проститутка.

– Да?

– Ага, кто же еще по ночам работает?

Я вытащила сигареты. Похоже, Рита глупее некуда. Во-первых, занятия древнейшей профессией не исключают замужества жрицы любви. Согласна, чаще всего ночные бабочки одиноки, но случаются среди них и семейные дамы. А во-вторых, по ночам трудится прорва народа: продавцы круглосуточных магазинов, милиционеры, пожарные, служба МЧС, стюардессы, хлебопеки, наконец…

– Наверное, поэтому у нее и ребенок такой получился, – откровенничала Рита.

– Какой?

– Дебил, – отрезала нянька, – спал все время, ел через силу, совсем не говорил и не плакал. Так, иногда заведет: «ма-ма-ма» или «па-па-па», и все.

– Опиши эту Таню.

Рита покусала губу:

– Волосы темные, кожа белая.

– Глаза?

– Вроде карие… нет, зеленые, а может, серые.

– Приметы есть?

– Чего?

– Ну родинки, шрамы, вдруг у нее нос огромный, с горбинкой.

– Нос как нос, вроде вашего, и на лице ничего, только брови растут.

Да уж, приметная особа.

– Значит, ты приходила к восьми?

– Ага, она уже на пороге стояла. Один раз я припозднилась случайно, так она наорала на меня, – обиженно протянула Рита.

– Когда она с работы возвращалась?

– В полдень, пацан и проснуться не успевал.

– Постой, – изумилась я, – ты хочешь сказать, что маленький мальчик спал до двенадцати дня?

– Говорю же, больной, – хихикнула Рита, облизывая ложечку, – идиот! У меня сестра есть, три года, так ее до полуночи не уложишь, все скачет, а утром около девяти опять на ногах. А этот спал, даже не пошелохнувшись, ни есть, ни пить не просил.

– Гости к Тане ходили?

– Может, и бывал кто, но не при мне.

– А мужчина не приходил?

Рита всплеснула руками:

– Нет, не видела я никакого мужчину.

– Ну а если бы тебе вдруг понадобилось с матерью Пети срочно связаться?

– Она мобильный мне дала.

Я повеселела. Наконец появилась тоненькая ниточка.

– Скажи номер.

– Не помню.

– Неужели нигде не записала? – я цеплялась за последнюю надежду.