Развод за одну ночь

– Это что у вас тут такое? – поразилась Кира, разглядывая испещренный красными и синими стрелками план дома и участка.

– Красные – это мы. А синие – это они, – пояснила ей тетя Маруся. – Мы договорились, кто найдет клад, тому и большая половина.

Большая половина! Хорошо звучит. Похоже, безумие прогрессировало тут бешеными темпами. Интересно только, как они станут отмерять себе эту «большую половину»?

– Взглянуть бы, – все-таки не удержалась от колкости Кира. – Как же вы эту большую половину себе отделять станете.

Но тетя Маруся была настроена оптимистично.

– Не беспокойся, уж отмеряем! Своего не упустим.

Подруги поняли, что тетя Маруся намекает на то, что им тут ничего не обломится, и поспешно предупредили ее:

– Мы в поисках клада участия принимать не станем, вы уж извините. Мы маньяка ловим.

– Какого маньяка?

– Как это какого? – удивились подруги. – Вы что же, ничего не слышали?

– О чем?

– В Адлере снова объявился один из подражателей известного «сочинского» маньяка. Он уже появлялся несколько лет назад, целых три сезона покоя полиции не давал, а потом вдруг затих.

– А теперь снова появился?

Теперь тетя Маруся слушала подруг очень внимательно.

– Вроде бы этот тип десять лет назад уже навел шороху в городе, на его счету много жертв. Все женщины, молодые и не очень, красивые и так себе. Преступник их насиловал и убивал. Тела либо прятал, либо сбрасывал в море. Но это был не настоящий «сочинский» маньяк, а его подражатель. Какой-то впечатлительный болван проникся «подвигами» настоящего маньяка и пошел по его стопам.

Тетя Маруся ощутимо побледнела.

– Бог ты мой! – ахнула она. – Страшно-то как! И что же, говорите, снова этот негодяй объявился?

– Да.

– И… и его ищут?

– Ну, конечно! Он же преступник.

– Вы ищете или… или полиция тоже?

– И мы, и полиция!

Все-таки с головой у тети Маруси некоторый непорядок. Ну, как же это возможно, чтобы преступления совершались, а полиция оставалась в стороне?

Но тетя Маруся уже вовсю затрепыхалась:

– Девочки! Да что же это такое делается? Вы мне хоть расскажите, что за маньяк да откуда он взялся? Может, все еще только слухи?

– Какие же слухи, если уже и новая жертва имеется.

И подруги рассказали тете Марусе о том, как спасли Елену Николаевну, а потом чуть было не поймали преступника.

– И говорите, на нашем пляже это произошло? Так близко? Почему же я ничего не знаю?

Куда тебе, когда ты вся в поисках сокровищ!

Тетя Маруся выглядела теперь совершенно бледной. Видно, так на нее подействовал рассказ подруг. Они хотели даже как-то успокоить женщину, объяснить ей, что если маньяк появился вновь, то у ее мужа есть хороший шанс обрести свободу. Ведь не мог же он убивать и насиловать, когда сидит за решеткой?

Но тетя Маруся не захотела ничего слушать.

– Все, девочки, – внезапно попрощалась она с ними. – Мне бежать нужно. Дела.

Подруги заметили, что тетя Маруся подбежала первым к Сосулькину. О чем-то с ним коротко переговорила, еще больше встревожилась и убежала куда-то дальше. Наверное, оповещать своих многочисленных невесток об опасности появления маньяка. Подруги отлично ее понимали, все невестки у тети Маруси были, как на подбор, кровь с молоком, румяные, высокие и сисястые. Летний загар, обильно позолотивший их тела, сделал их еще более привлекательными в глазах любого мужчины, будь то маньяк или обычный озабоченный подросток.

Так как Сосулькин остался один и вроде бы ничем не был занят, подруги подошли к нему.

– А, привет! – равнодушно скользнул по ним взглядом следователь. – Как дела?

– Сосулькин, как там наш дядя Паша?

– Дядя Паша… А что дядя Паша?

– Его скоро выпустят?

– С чего вдруг?

– Но мы думали, если маньяк снова нашел себе жертву, а дядя Паша в это время сидел за решеткой, значит, он не виноват?

– Вашего дядю Пашу обвиняют в убийстве десятилетней давности, – напомнил подругам Сосулькин.

– Но ведь ваши эксперты сказали, что ту девушку убил подражатель «сочинского» маньяка.

– Версия весьма слабенькая, – начал юлить следователь. – За эти годы все улики почти разложились. Буквы неразборчивые. Прядь волос то ли обрезана, то ли волосы сами сгнили.