Досье на Крошку Че

— Ты забыла! Тридцать первого декабря я познакомилась с женщиной, которая стала мне мамой, — с тобой!

Так с тех пор и повелось в семье Тришкиных.

— Ясно, — кивнула Катя. — А кто такие Фаина Сергеевна и Петр Григорьевич?

И тут вдруг бабушка посинела, как будто вся кровь от лица Лидии Константиновны стекла к шее.

— Не поняла… — еле-еле шевеля языком, спросила бабуся.

Удивленная столь резкой реакцией на самый невинный вопрос, Катя повторила:

— Кто такие Фаина Сергеевна и Петр Григорьевич?

— Но.., откуда… Кто? Кто тебе о них наболтал? — прошептала Лидия Константиновна.

Внучка растерялась. Но потом ткнула пальцем в ежедневник.

— Тут есть список дней рождения, — пролепетала она, — самых близких людей. Вот я и подумала…

Щеки бабули порозовели.

— Ах вон оно как! — с явным облегчением воскликнула старушка. — Это наша прислуга. Брат и сестра, Петр и Фаина. Она убирала квартиру, он по мелочи помогал. Умерли они давно, ты крошкой была и не помнишь их.

Катя сделала вид, что поверила бабушке. Но скажите, пожалуйста, каким образом Фаина СЕРГЕЕВНА и Петр ГРИГОРЬЕВИЧ могут быть братом и сестрой, а?

* * *

Катя замолчала и глянула на меня. Я пожала плечами.

— Очень просто. Во-первых, вполне вероятно, что родство двоюродное, во-вторых, мама могла их родить от разных отцов.

— Нет, — помотала головой Катя, — бабуля меня обманула.

— Почему ты так решила?

— Я положила ту телефонную книжку в библиотеке, а утром она исчезла. До сих пор найти не могу.

— Бывает, — вздохнула я. — Один раз тоже долго искала именно телефонную книжку. Прямо извелась и решила, что потеряла. Очень, помню, расстроилась. А через неделю начала размораживать холодильник и обнаружила книжечку в глубине морозилки — положила ее туда машинально, вместе с мясом.

Катя хихикнула, потом удивленно поинтересовалась:

— А за фигом холодильник размораживать?

Да уж, современным девушкам трудно представить, какие заботы лежали на плечах их мам и бабушек. Мы кипятили белье на плите, не могли купить памперсы, гладили тяжеленными утюгами и отскребали намертво налипшие остатки пищи от алюминиевых кастрюль и гнутых сковородок. Об автоматических стиральных машинах, тефлоновых покрытиях и холодильниках «ноу фрост» никто даже и не слышал, потому что их просто не было. Впрочем, по той же причине мы ничего не знали о плоских телевизорах, компьютерах, Интернете и видеомагнитофонах. Я уж не говорю о всяких там плеерах, мобильных телефонах, электронных замках и прочих благах цивилизации. Простой катушечный аудио-магнитофон под названием «Весна» вызывал восторженный озноб.

А еще было время, когда по четвергам Останкино не работало и голубые экраны в квартирах счастливых обладателей теликов оставались темными. Кстати, «ящики» были огромными, зато экранчик имел размер с ладошку, и перед ним торчала лупа, куда следовало наливать воду. Назывался сей агрегат «КВН». Я не знаю, как правильно расшифровывается аббревиатура, но ехидные москвичи говорили:

— «КВН»? Это очень просто! Купил — включил — не работает.

Ладно, хватит предаваться воспоминаниям. Как все это в двух словах объяснить Кате? Поэтому я просто у нее спросила:

— Что ты от меня хочешь?

— Найдите, кто убил мою маму, — резко ответила девочка.

— Она погибла в катастрофе.

— Неужели не поняли? Папа и бабушка врут!

Я замялась, потом спокойно ответила:

— Если твой рассказ точен, то в версиях твоего отца и Лидии Константиновны есть мелкие нестыковки.

— Вот!

— Но.., извини, конечно…

— Говорите!

— Может, Женя с пьяных глаз сболтнула правду? Вдруг твоя мама покончила с собой, а бабушка и папа, оберегая твою неокрепшую психику ребенка, не решились сообщить правду?

— Нет! Зачем бы маме из окна кидаться?

— Всякое случается.

— У мамы не имелось причин для самоубийства.

— Ты можешь не знать всех подробностей ее биографии.

Катя вскочила.

— Отчего обычно женщины кончают жизнь самоубийством? Несчастная любовь, ненужная беременность, бедность. А мама жила с папкой счастливо, бабуся ее обожала, денег у них хватало. Чего еще надо?

— Ну.., не знаю, — промямлила я.

— Ее убили! Стопудово!

— Катенька, — попыталась я успокоить девушку, — иногда человеку не нужно причин, чтобы свести счеты с жизнью. Всем вокруг он кажется счастливчиком, а у него глубоко внутри развивается депрессия. Понимаешь?