Любовница египетской мумии

– Вечно тебя тянет на дерьмо.

– Симпотные сережки, – возразила Катя.

– Ужасная подделка! – не успокаивалась мать.

Катерина высунулась в проход:

– Как вам моя покупка?

– Восхитительно! – вежливо одобрила я. – Тебе идет глубокий синий цвет.

– Мочки порвутся, – вредничала Наташа, – вон какие шары здоровенные.

– Ма! Не зуди! Они пустые и легкие, – отмахнулась Катя.

И действительно, ушки девочки не покраснели, мочки не вытянулись. Шарики, похоже, были сделаны из очень легкого материала.

– Вчера на рынке одну дрянь купила, сегодня другую, – бубнила Наташа.

– Оставь ребенка в покое, – не выдержала Фатима, – лучше радуйся, что девочка с тобой, ее не украли, как… как у Нины сына.

– Я на базаре приобрела оберег, – возразила Катя, – его местный колдун на удачу заговорил.

– Чушь! – прыснула Наташа.

– Здесь у многих такие, – уперлась Катя, – синие для удачного замужества, розовые к деньгам, желтые сохраняют здоровье, а красные приманивают успех.

В автобус вошла Нина.

– Простите меня, пожалуйста, – тихо произнесла она.

Кузя тявкнул, Сергей кивнул.

– Пустяки, – ответила Наташа, – это от жары.

– Никто не сердится? – спросила Волькина.

– Нет, – ответил нестройный хор голосов.

– Пожалуйста, съешьте по конфетке, – попросила Нина, открыла коробку и подала один батончик гиду, – очень прошу, угощайся. Это от чистого сердца, мне стыдно за скандал.

– «Маруся», – обрадовалась Лариса, – мои любимые!

– Сережа тоже эти батончики обожает, – непривычно ласково говорила Нина, – он их с собой привез. Мне будет очень приятно, если вы полакомитесь! Ну пожалуйста. Ешь, Лара!

Гид развернула протянутую Ниной конфету и быстро съела.

– М-м-м, очень вкусно!

Наташа с Катей тоже слопали по одной, Светлана сначала колебалась, но потом примкнула к армии гурманов, мы с Фатимой предпочли спрятать конфеты в сумочки.

Лариса затараторила заученный текст:

– Посмотрите направо. Мы едем мимо здания, возведенного в тысяча девятьсот третьем году для Кира, сына короля Фауна. С Киром связана одна история. Юноша влюбился в простолюдинку по имени Радла. Как член семьи монарха, Кир не имел права жениться на девушке из народа. Но любовь к Радле была столь велика, что Кир пустился во все тяжкие. Семнадцатого мая, в день праздника Ноин, на площади, как обычно, собралась толпа. Хранитель печати совершил традиционный обряд и воскликнул: «Ноин, появись!» И тут из толпы выступила девушка, она была одета по старинной моде. «Я Ноин! – объявила дурочка. – Имею на теле татуировку».

Самозванку разоблачили через пару секунд. Хранитель печати сказал: «Тату недавно наколото». А еще Радлу, хоть она и постаралась изменить внешность, узнали подруги.

– Вот дура, – зевнула Катя.

– Любовь! – вздохнула Лариса. – Где есть чувство, нет места разуму.

– Чем завершилась эта история? – заинтересовалась Фатима.

Лариса сложила руки на груди.

– Фаун простил сына и девушку. Кир отказался от трона и титула, стал простым гражданином и женился на Радле. После смерти Фауна власть перешла к младшему сыну Хету.

– Вранье, – возмутилась Катя, – так не бывает.

– В истории Великобритании был похожий случай, – сказал Сергей, – король Эдуард Восьмой ради женитьбы на разведенной американке Уоллис Симпсон отказался от престола. Английский парламент не дал монарху согласия на брак. Эдуарду Восьмому пришлось выбирать между любовью и троном, он решил, что семейное счастье ему дороже.

– Ваще дурак! – не одобрила Эдуарда Катя. – Все потерял. Из-за чего?

– Влюбишься и поймешь, – высокомерно заявила Лариса.

– Ха, – выдохнула Катя, – у меня маманька папашку обожала, и где теперь их неземная страсть? Лаются как собаки. Он нам денег не дает, алименты зажимает. Не, лучше жить без страсти, я никогда с мужиком не свяжусь! Предпочитаю кучу бабла заработать, миллионы загрести, вот тогда и наступит счастье.

– Современная молодежь излишне меркантильна, – возмутилась Света.

– Ты не хочешь денег? – ухмыльнулась Катя. – Врешь! Тугрики-еврики всем по вкусу, никто голый не ходит, и жрать надо несколько раз в день. Ну ладно на Пхасо, здесь сушеными червями обойдешься, а в Москве?

Я вспомнила про карнавал, любимое лакомство юнуки и ощутила тошноту.

– Все счастье в бабках, – подвела черту Катя, – нечего спорить. Бабло зло, но мне зла не хватает, насыпьте побольше!