Любовница египетской мумии

«Дарья! Не лезь в чужие дела. Не помогай Фатиме. Будет плохо! Тебе отрежут язык и оборвут уши! Займись отдыхом, если хочешь остаться в живых».

Мне пришлось трижды прочитать текст. Теперь желание спать начисто сменила ярость. Значит, Фатима не ошиблась: кто-то шарил в ее номере, а Зарину похитили. Что тут происходит? Какой мерзавец смеет пугать меня оторванными ушами? Не на такую напал! Если меня попросить по-хорошему, ласково, я соглашусь на все, но если на меня давить, то я непременно продемонстрирую ослиное упрямство и не пойду навстречу. Согласна, это плохое качество, но я давно живу со своими недостатками и успела их полюбить.

Гордо выпрямив спину, я спустилась на первый этаж и налетела на портье, чей форменный сюртук украшал бейджик.

– Вы Азамат? – агрессивно спросила я.

– К вашим услугам, мадам, – склонился в полупоклоне служащий.

– Кто входил в мой номер? – выпалила я. – Только что!

На лице Азамата не дрогнул ни один мускул.

– Вероятно, горничная, они разбирают гостям на ночь постель. Если что-то не так, мы сразу уволим провинившуюся.

– Эй, ты, хочу снега, – пьяно пробормотал по-русски грубый голос.

На стойку рецепшен облокотилась пьяная баба, одетая в платье от всемирно известного модельера.

– Простите, мадам Бартенева, – на хорошем языке Пушкина ответил клерк, – у нас на Пхасо снег удивительная редкость. В летописях указано: остров лишь один раз накрыла метель, в тысяча двести…

Бартенева оглушительно икнула.

– Ты, носатая зебра! Какого… на гостинице пять звезд прибито…? Если их… ик… ик… пппять, то исполняй мои желания.

– К вашим услугам, мадам, – заверил пьянчужку Азамат. – Чего изволите?

Ладонь с растопыренными пальцами, унизанными кольцами, стукнула о стойку.

– Снега! Белого! Холодного! Живо!

– Бабушка, вот ты где! – радостно заверещали внезапно появившееся две девочки лет двенадцати. – Мы тебя потеряли!

Дама попыталась сфокусировать взгляд.

– Вы кто?

– Аня и Маня, – хором объявили подростки.

Бартенева приложила руку ко лбу.

– Чегой-то у меня в глазах двоится!

– Бабуля, мы двойняшки, твои внучки, Аня и Маня, – пояснила одна из девочек. Потом она посмотрела на сестру: – Пять раз «Манхэттен»?

– Не, – помотала головой та, – виски с колой! Порция старого шкипера: триста миллилитров в пивную кружку, выпить залпом, занюхать лимонадом и повторить!

– Аня, Маня, баня, – Бартенева снова упала на рецепшен, – валите прочь…!…! Снега мне!

Маня посмотрела по сторонам, схватила с подноса пробегавшего мимо официанта чашечку кофе и поставила перед бабушкой.

– Глотай!

– Воняет! – оценила питье Бартенева. – Я воду не пью!

– Это коктейль, бабуля, – соврала Аня, – кофе неаполитано а-ля коньяк.

– О! Коньяковский – Чайковский, – обрадовалась дама, залпом опрокинула емкость и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Сейчас ее на две минуты вырубит, – пояснила Маня, – всегда так.

– Потом она отомрет и весь холл расхреначит, – деловито добавила Аня, – вы не волнуйтесь, счет нам представьте, папа оплатит.

– Что? – растерялся Азамат.

Маня одернула юбочку.

– А все! Стекла, мебель, торшеры. Бабушка, как набухается, собой не владеет.

– Помнишь «Лиц» в Париже! – захихикала Маня. – Бабуля там зефир затребовала. Но чтобы только фабрики «Ударница»! А где его во Франции взять? Мы сразу поняли: кирдык «Лицу», только успели администратору крикнуть: «Лезь под рецепшен и сиди тихо!»

– И понеслось! Сначала она напольную вазу в зеркало запулила! Бумс! Затем столики в окна полетели, – перечисляла подвиги бабки Аня, – посыльному по башке пяткой дала!

– Бабушка – ниндзя, – с испугом констатировал Азамат.

– Не переживайте, – легкомысленно отмахнулась Маня, – папа ремонт в «Лиц» сделал, посыльному пенсию назначил. Понимаете, пока он не разбогател, они с бабусей очень тяжело жили, она в доменном цеху вагонетки с углем толкала. А теперь отдыхает!

– Дама сильнее носорога, – совсем перепугался Азамат.

– Нас папочка всегда с ней отправляет, – успокоила портье Аня, – мы ее от шалостей удерживаем!

– Но лучше снег найти, – предостерегла Маня, – прикиньте, какой будет геморрой! Придется гостей переселять!

– Стены заново складывать, – дополнила Аня, – у бабуси рука тяжелая, она зимой участвовала в боях без правил, так трех мужиков одним махом нокаутировала.

– Круто получилось! – запрыгала Маня. – Папа аж горло сорвал, орал: «Маманька, рви их на лоскуты!»