Звезды

Уже образовалась очередь, и Филиппа, Ханна и Чарми, когда Рона не было в городе, должны были думать, как им действовать дальше. Сейчас у Ханны и Филиппы было по четыре группы, и у Чарми три. Но когда Рон был в городе, Ханна и Филиппа должны были принимать группы Чарми. Все это занимало много времени. Нужно было готовить обзор фасонов, послания Филиппы. Нужно было просматривать немало материалов, чтобы все данные были свежими и интересными.

Кроме того, они были заняты полный день на своей работе у Фокса и у «Макмастерс и сыновья». Разумеется, все это практически не оставляло времени для личной жизни.

Для Алана Скейдудо.

Ханна попыталась напечатать еще одно предложение, но из этого ничего не вышло. Она не видела мистера Скейдудо в течение почти целого года, но ее заинтересованность в нем не остыла ни на один градус.

Проблема состояла в следующем: так как она уже не работала в «Хелливелл и Катц», она не могла сделать вид, что они встретились совсем случайно. Она просто должна увидеть его…

Поняв, что уже поздно – она, Филиппа и Чарми должны были встретиться на час раньше перед вечерней группой, – Ханна заставила себя продолжить работу над новостями моды недели «Как сделать, чтобы на тебя обратил внимание мужчина». Она напомнила себе о стоящей перед ней задаче: учиться в Художественной академии Грира в Глендейле.

Хотя Грир отдал ее стипендию и место кому-то еще, Ханна собиралась достичь карьеры мастера-модельера. Она уже почти год имела хорошо оплачиваемую работу и откладывала большую часть своего месячного заработка. Она скоро будет в состоянии полностью оплатить свою учебу. Но придется пойти на некоторые жертвы. Когда она начнет учиться в колледже, ей придется сократить занятия в «Старлайте», возможно, на некоторое время прекратить занятия с группами. И если у нее не останется времени для «Старлайта», то откуда она возьмет его на личную жизнь?

«Нет, – сказала она себе, продолжая энергично печатать и пытаясь лучше выразить свои мысли. – Забудь Алана Скейдудо. Тебе он не нужен. И его великолепный зад тоже».

– Где Чарми? – спросила Филиппа, подходя к двери и выглядывая наружу в пятый раз за последний час. – Она опаздывает, хотя должна была принести листовки.

Они с Ханной ждали в комнате для отдыха их многоквартирного дома, расставляя стулья; они принесли кофе, чай и диетические малокалорийные напитки для субботней вечерней встречи.

– Мне кажется, я не должна была давать ей это задание, – сказала Филиппа, раскладывая копии последнего поднимающего дух послания: «Верьте в себя, и вы сможете достигнуть, чего желаете». Этот афоризм она записала в свою книжечку много лет назад. Они с Ханной знали, что на Чарми не во всем следует полагаться.

Это, конечно, была не ее вина, каким-то образом ее отсутствие было связано с ее мужем – Роном, хотя ни Филиппа, ни Ханна точно не знали, в чем тут дело. Фризз, которая упорно настаивала на том, чтобы ее называли Чарми, никогда не была уверена, сможет ли она прийти в следующий раз, потому что никогда не знала, когда Рон уедет из города. Он работал представителем компании, занимающейся запчастями для автомашин; и из месяца в месяц не знал, где ему предстоит оказаться на следующей неделе. Могут прийти заказы, его босс позвонит ему, Рон соберет чемодан и поедет в Сан-Диего, или Бейкерсфилд, или еще дальше на север, в Портланд, Орегон и останется там на несколько дней, а иногда и недель. В этих случаях Чарми будет присутствовать на каждом собрании, оживленная, веселая, внося свою лепту, свой вкус, знание основ косметики и интуицию в отношении стиля одежды. Всего этого она набралась за те два года, когда работала в театре в Нью-Йорке. «Продемонстрируйте чувство уверенности, и вы станете действительно уверенным в себе человеком», – советовала она смущенным, неуверенным женщинам. Она проводила показы, как нужно накладывать грим, принося с собой собственную косметику, и учила, как «уменьшить эти детские пухлые щечки и выделить скулы, подобно фотомодели». Когда она присутствовала, Чарми пользовалась огромным успехом. Но она присутствовала только тогда, когда Рона не было в городе, потому что он ненавидел этот клуб, объединяющий женщин, которые хотели бы похудеть. По некоторым причинам, которые были известны только ему одному, он не хотел, чтобы его жена принимала участие в работе клуба.

Как только ему представлялась такая возможность, Рон старался унизить Чарми перед всеми присутствующими. Он выхватывал еду из ее рук, попрекая весом, называл «пухленькая» и «жирная» в присутствии всех женщин. Как однажды призналась Чарми, он зашел так далеко, что сказал ей: «Ты мне отвратительна, потому что такая толстая». Но стоило ей сесть на диету, он весь закипел от злости и заставил ее отказаться от режима питания.

Этим роскошным, душистым вечером, который просто требовал романтики и секса, когда звуки смеха и плеска воды доносились из соседнего бассейна и аромат жарящегося на свежем воздухе мяса просто сводил с ума, Филиппа попросила Чарми привезти тексты памятки, которые они отдавали в печать. Сейчас было ясно, что Чарми не смогла выполнить просьбу. Опять!

Филиппу так беспокоило подобное положение, что она даже попыталась выяснить у Чарми правду. Это было шесть месяцев назад, когда Чарми появилась на встрече с левой рукой в гипсе. Она что-то пробурчала насчет того, что споткнулась о бровку тротуара: «Я такая неловкая!» Филиппа сразу подумала о других случаях, когда после нескольких дней отсутствия Чарми появлялась с заклеенным пластырем лбом, признаваясь: «Я просто запуталась в коврике и упала», или с крестообразной повязкой на лодыжке: «Подвернула ногу в саду». Но когда Филиппа попыталась расспросить ее об этом, Чарми сделала каменное лицо, как будто хотела сказать ей: «Будь моим другом, но не пытайся лезть в это», – Филиппе пришлось отступить.

Наконец Чарми прибыла перед самым началом собрания. Она впорхнула в развевающемся лиловом широченном платье, которое должно было скрывать ее полноту. Чарми совсем не похудела с тех пор, как присоединилась к группе. И как всегда, несмотря на то, что она вся запыхалась, а ее бежево-желтые волосы выбились из-под лилового шарфа, грим у Чарми оставался на высоте. Весьма странное сочетание: прекрасное лицо и бесформенное тело.

Чарми научила Филиппу и Ханну, как накладывать грим, чтобы он выгодно подчеркивал наиболее привлекательные черты лица, но они никогда не могли достичь того же эффекта. В пальцах Чарми заключалось волшебство – когда она затеняла щеки и придавала дополнительную выразительность лбу, она действовала, как скульптор, но не резцом, а карандашом, помадой и румянами. Результаты были просто поразительными: лицо словно преображалось.

– Извините, я опоздала, – выпалила она, впархивая в пока еще пустую комнату. – Кругом заторы. Вот наши листовки, Филиппа. Они великолепны! Привет, Ханна!

Они помогли ей поставить тяжелые пакеты с листовками.

– Где малыш? – спросила Филиппа. Чарми иногда привозила с собой Натана, и тогда двухлетнего малыша баловали все собравшиеся «тети».

– Я оставила его с приходящей няней. Он капризничает. Филиппа, у меня родилась грандиозная идея! Послушай меня: я собираюсь нарисовать разные типы лица, ну, ты знаешь – круглое, овальное, и так далее. Затем я раздам эти рисунки и когда буду демонстрировать разные типы грима, члены группы смогут раскрасить рисунки, как нужно для их собственного типа лица. Ведь правда, это гениальная идея?

– Мне она нравится, – сказала Ханна. – Ты можешь продемонстрировать свою идею на мне? У меня такое квадратное лицо!

– Ну, конечно. У тебя совершенно необыкновенны скулы. Многие женщины были бы счастливы, если бы у них были подобные скулы!

Чарми вытащила из огромной сумки толстую папку и положила ее на столик, где уже лежали листовки.

– Это подсказки по гриму на эту неделю, – сказала она. – Я едва успела их написать, так как у малыша была температура и он очень капризничал.