Жена моего мужа

В бардачке обнаружились перчатки, носовой платок, плитка шоколада и пачка «Давидофф». В кармане на передних сиденьях – пустая бутылка из-под минеральной воды «Перье», газета «Скандалы недели» и упаковка быстрорастворимого аспирина. И больше ничего.

Я вздохнула и снова села на пассажирское место. Нет, для меня подобная машина совершенно не подходит. Вон какая огромная, просто ноги до педалей управления не дотягиваются. В самом углу виднелась скомканная бумажка. Я развернула тугой комочек. Бумажка вся вымазана пастой от шариковой ручки. «Квитанция. Салон «Оракул». Монетная улица. Оплачено – тысяча рублей за услуги». Интересно, что это за место?

Жара нарастала. «Вольво» тихо катился к Бутырской тюрьме. На этот раз сразу отыскала приветливую Катерину.

– Давай беги вниз, – приказала та, хватая деньги, – последний поток впускают.

Я понеслась в подвал. Минут через пять двери загремели, и служительница принялась выкликать фамилии. Моя прозвучала последней. Я двинулась внутрь, но тюремщица покачала головой:

– Извини, твоего нет.

– Что случилось?

– Желтуха в камере.

– Как же это? – растерялась я.

– А никак, – ответила баба, – ни на свидание, ни к адвокату, ни на суд не приведут. У нас с этим очень строго. Жди теперь, пока карантин кончится.

– И долго?

– Двадцать пять дней пока, а там как пойдет.

Я вышла на раскаленную Новослободскую. Вот это облом! Бедняга Макс! Небось в такую жару в переполненной камере несладко. Может, Яна знает, что с деньгами? Похоже, что Максим отправил ее в Киев как раз для того, чтобы отвезти миллион.

Но дома у Соколовой никто не отвечал. Странно, вроде тетка, сверхполная Рада Ильинична, редко выходит из дому. Хотя могла просто лечь отдохнуть. Соседки Тани тоже не оказалось на месте, и Женя Полякова куда-то подевалась. Просто день неудач! Ладно, воспользуюсь свободной минутой и подъеду в «Скандалы недели».

Еженедельник разместился на первом этаже светлого кирпичного дома. Прямо под его окнами шумел Киевский вокзал. Жара стояла страшная, асфальт плавился, и замороченные пассажиры с детьми волокли пудовые чемоданы к платформам, утирая потные лица.

«Поезд ь 13 Москва – Конотоп отправляется с седьмого пути. Провожающих просят выйти из вагонов», – раздался над головой металлический голос.

Задыхаясь от жары, я двинулась к ларьку с мороженым, машинально напевая: «Поезд ь 13. Москва – Конотоп, топ, топ». Внезапно мысль пронзила мозги, как раскаленная стрела. Номер тринадцать, Москва – Конотоп? Как же так! Хорошо помню, как милая соседка Яны, Танечка, рассказывала, что отвозила чемодан на Киевский вокзал и поезд был ь 13 и вагон ь 13! Может, есть два поезда с такой нумерацией? Или Конотоп находится дальше Киева?

Я развернулась и понеслась к билетным кассам. Невозмутимая девушка из справочного бюро, абсолютно не удивляясь идиотским вопросам, спокойно сообщила всю необходимую информацию. Я вышла на перрон, машинально купила несъедобную булку с сосиской и, скармливая ее бродячей собаке, еле-еле пришла в себя. Было от чего оторопеть. Конечно же, тринадцатый поезд один, а от Конотопа до Киева еще полсуток езды. Куда же отправилась Яна? Всем наврала, что в столицу Украины, а на самом деле? Доехала до Конотопа? Впрочем, могла сойти на любой станции. Есть только один способ выяснить. Взять фото Соколовой и показать проводнику, вдруг припомнит девушку?

Площадь Киевского вокзала гудела и ругалась. Я влезла в «Вольво». «Скандалы недели» подождут. Рада Ильинична опять не отвечала на телефонные звонки, но я все равно поехала к ней. Может, аппарат сломался? Но он работал нормально, потому что, стуча в дверь ногами и руками, я слышала, как за дверью надрывается звонок. Куда, черт возьми, она подевалась? Соседки Танечки тоже не оказалось на месте. Я вновь вернулась к двери Рады Ильиничны и начала колотить по двери. Такой шум невозможно не услышать! Сев на ступеньку, закурила. Все-таки хорошо, что мы теперь живем в собственном доме, какой ужасный запах на лестничной площадке от невычищенного мусоропровода. Воняло и впрямь отвратительно, чем-то сладким и навязчивым.

Я подошла к двери и потянула носом. Запах явно сочился из квартиры Рады Ильиничны. Полная дурных предчувствий, вытащила мобильник. Если позвоню сейчас Александру Михайловичу, он, конечно, приедет, но тогда прощай, расследование! Поколебавшись немного, набрала 02.

Примерно через час, когда я окончательно сдурела от жары и запаха, прикатили милиционеры.