Жена моего мужа

Я доехала до «Макдоналдса», вцепилась в «биг-мак» и подумала: а что, если деньги были спрятаны у Семена? Видно, Макс доверял ему, раз рассказал про миллион. Может, они вместе дела обстряпывали? Поеду в «Скандалы недели» и попробую выяснить, кому так насолил господин Воробьев.

Редакция уютно устроилась на первом этаже старомодного здания. Поплутав по узким, запутанным коридорам, вырулила наконец к двери с табличкой «Главный редактор».

– Войдите! – крикнул приятный мужской голос.

Я толкнула створку двери и онемела. Все стены небольшой комнаты от потолка до пола оклеены фотографиями, но какими! Известный политик, косящий под интеллигента в третьем поколении, показывает кому-то кукиш, эстрадная певица, кумир молодежи, снята голой на мотоцикле; священник, бьющий ногой бездомную собаку…

– Впечатляет? – ухмыльнулся мужик.

– Да уж, – пробормотала я, разглядывая во все глаза редактора.

На фоне скандальных снимков он выглядел просто чудесно. Волосы выкрашены в приятный светло-зеленый цвет, в ухе целых три серьги, на внушительном правом бицепсе татуировка.

– Ну, – ободрил меня мужик, – с чем пришли?

– Работала секретарем у высокопоставленного лица, но меня несправедливо уволили…

– Милочка, – восхитился крашеный, – не продолжайте, дальше знаю сам: хотите отомстить. Так что у вас – письма, записи, видеоматериалы?

– Два чемодана компромата, – ляпнула я невесть откуда вспомнившуюся фразу.

– Чудненько, – обрадовался редактор, – вытряхивайте!

– Я вообще-то договаривалась с другим человеком, с Семеном Воробьевым, кстати, он обещал тысячу долларов.

– Дорогулечка, – защебетал редактор, – зачем нам Сеня? Сейчас все без него обстряпаем и денюжки дадим, если жареным запахнет. Ну, не тушуйтесь, кошечка, вываливайте отбросы.

– Нет, хочу видеть Семена, – уперлась я рогом, – только ему в руки отдам.

– Ну не кривляйтесь, детка, – вздохнул зеленоволосый.

Я повернулась к выходу.

– Погодите, погодите, – заволновался редактор, – не хотел вас пугать. Сеня умер.

Я изобразила ужас:

– Инфаркт!

– Да нет, жена пристрелила.

– Какой кошмар! За что?

Редактор включил кофеварку.

– А черт ее знает.

– Может, это вовсе и не жена была, а наемный киллер, хотел Сеню убить?

– Да нет, – отмахнулся «скандалист», – менты приходили, сказали: супруга. Я Аделаиду знаю, пару раз дома у Воробьевых бывал. Такая спокойная женщина, чего взбесилась? Хотя, если подумать, что Сенька выделывал…

– Пил?

– Нет, кобелировал. Ни одной юбки не пропускал, даже я и то иногда останавливаюсь, но Семен! Надоело бабе жизнь с таким коротать. Правда, последнее время малость поутих. Вроде появилась постоянная любовь, но кто – не знаю. Звонила сюда частенько – голосок детский, тоненький…

– Может, не из-за баб.

– А из-за чего?

– Вон у вас сколько скандальных историй печатают, вдруг кто из героев и обозлился. Неприятно про себя всю правду увидеть!

Редактор улыбнулся:

– А вот тут ошибаетесь. Обывателю и впрямь кажется, что звездам кино или политикам ужасно обидно, когда их ловят на фуршете с голой задницей. На самом деле они в восторге. Как же! Опять оказались в центре внимания. Не поверите, некоторые сами приносят на себя компромат, просят напечатать и обижаются, если отказываем. За этот год помню только троих, кто искренне обозлился: генерал Калошин, актер Андрей Елизаров и модельер Епифан Блистательный. Так что давайте свое блюдо.

– Надо подумать, – дала я задний ход, – вдруг доставлю своему бывшему начальнику удовольствие.

– Подумайте, – милостиво согласился собеседник, – посомневайтесь, только не ходите в «Сплетник». Там сплошные жулики сидят. И денег мы больше даем, и тираж у нас выше.

– Можно поглядеть на подшивку «Скандалов»?

– Конечно, топайте в двенадцатую комнату, скажите, Сергей велел дать.

Расстелив большую картонную папку на письменном столе, я довольно быстро нашла необходимые номера. В апреле месяце увидел свет материал «Боевые награды». Фотокорреспондент запечатлел бравого старика в мундире около небольшого столика. На столешнице грудой высились коробочки. «Генерал Калошин торгует в Битце своими наградами» – гласил заголовок. Небольшой материал, подписанный «Прожженный воробей», рассказывал о бедственном положении пенсионера, вынужденного питаться хлебом и кефиром. Вот и пришлось старику распродавать медали.