Жена моего мужа

– Так что собаку обхитрить не удалось, – смеялся Олег. – Она по запаху ориентируется, а не по внешнему виду. Хотя, знаете, Малышка та, наверное, моя единственная неудача. По молодым годам один раз такую штуку проделал – до сих пор стыдно. Это к вопросу о том, что нельзя обмануть супруга. У нашего главного режиссера жена была, звали ее Алена. Ангельски хороша, но никаких связей на стороне.

Под Новый год Олег крепко выпил и поспорил с приятелем, что прикинется мужем Алены, а та не узнает. Утром Берестов хотел отказаться от затеи, показавшейся ему на трезвую голову отвратительной. Но приятель, смеясь, показал бумагу. «Обязуюсь отдать пять тысяч рублей, взятых в долг. Берестов».

– Плати, – велел дружок. – Или иди соблазнять Алену.

Пять тысяч по коммунистическим временам – гигантские деньги, и Олегу пришлось сделать подлый поступок.

– До сих пор не могу себе простить, – каялся пародист, – никто, кроме Антона, не знал о дурацком розыгрыше, но правда все равно вышла наружу, уж не пойму как! Пришлось уйти из театра.

– Как звали приятеля, толкнувшего вас на глупость?

– Антон Медведев, мы учились одно время вместе. Только я уже на шестом курсе, а он пришел на первый и сразу попросился в театр. Я с ним с тех пор не общаюсь. Подлый человек, и ведь как все обстряпал. Сначала напоил меня, потом начал насмехаться: «Не сумеешь, не сумеешь, куда тебе». А уж как расписку подписывал, совсем не помню. Пригрозил, сволочуга, если не отдам, в милицию пойдет и заявит на меня как на мошенника. Время помните, какое было? Я не москвич, из Твери, прописка временная, жил в общежитии, живо из столицы могли вытурить.

И рассказал вам эту историю, чтобы вы не сомневались. Я – великий артист, мастер обмана, господин Казарис не ошибется, если позовет меня.

– Ладно, – согласилась я, – выглядит и звучит убедительно, попробую уговорить хозяина. Но являюсь всего лишь служащей, так что пока не слишком радуйтесь. А этот ваш бывший приятель, Антон, где сейчас?

– Шут его знает, – ответил Олег, – не имел желания с ним видеться. Насколько помню, раньше хотел в актеры податься, все Якова обрабатывал.

– Кого?

– Ну, режиссера нашего главного, Якова Мироновича Когтева, мужа Алены.

Погода испортилась окончательно, когда я, пряча в карманах адрес и телефон Когтева, спустилась к машине. Сыпал противный мелкий дождь. С наслаждением отстегнув от онемевшей вконец ноздри клипсу, села за руль и позвонила Якову Михайловичу.

– Он на репетиции.

– Где?

– Как где, – возмутился женский голос, – естественно, в театре, на Смирновском бульваре.

Театром Когтева горделиво назывался полуподвал примерно на сто мест. В темном зрительном зале горела только одна настольная лампа, возле которой с кипой бумаг в руках восседал мужчина.

На сцене тоже царил полумрак.

– О, скажи мне, за что? – вопрошал женский голос.

– То рок свершился, – ответил мужской.

– А, а, а, а, – завыл откуда-то из-под потолка хор, – о, о, о.

Мужчина хлопнул в ладоши:

– Прекрасно, все свободны на час, потом еще раз с самого начала.

В зале вспыхнул свет. Щурясь, режиссер обернулся и спросил:

– Вы ко мне?

Выглядел он потрясающе – ярко-бирюзовый пиджак, совершенно невероятные желтые джинсы, на ногах белые носки и розовые ботинки. Может, это костюм для сцены?

– Что хотите? – нетерпеливо спросил Яков Миронович. – Актриса? На пробу?

– Майор Дарья Ивановна Васильева из отдела розыска пропавших без вести. Нужно задать пару вопросов.

– Пойдемте в кабинет, – отрывисто бросил Когтев и потащил меня по коридору куда-то за сцену.

В крохотной комнатке, где помещались только письменный стол и два стула, он включил электрочайник и, доставая из ящика банку растворимого кофе, сказал:

– Да, сильно изменилась наша милиция, и что, вам разрешают в таком виде на службу ходить?

Я обозлилась: если носишь розовые ботинки, нечего осуждать бедного майора за нестандартный макияж. Но вслух не сказала ничего по этому поводу, а сразу приступила к делу:

– Разыскиваем Фаину Львову, семнадцатилетнюю девочку, не обращалась в театр такая?

– Нет, – удивленно ответил Яков Миронович, – не слышал.

Конечно, не слышал, пропала-то она бог знает когда и сейчас, если жива, ей уже тридцатник стукнул или около того.

– Почему решили, что могу навести на след? – продолжал недоумевать Когтев.

– Последний раз ее видели с актером вашего театра Антоном Медведевым.