Улыбка 45-го калибра

– Фото принесли?

Я растерялась.

– У меня его нет.

Юра развел руками:

– Но как же тогда? Сумеете нарисовать в подробностях?

– Нет, – пробормотала я, – понимаете, Амалия Густавовна очень пожилая, ей за девяносто перевалило, видит не очень хорошо. Она не поймет, что яйцо другое. Помнит только, что верхушку украшали изумрудики, двенадцать штук. Но один в 1917 году потерялся. Уже случилась революция, и в мастерской не нашлось нужного камня, вместо изумруда вставили сапфир. Так и получилось, что яйцо украшено одиннадцатью изумрудами и одним сапфиром.

Юра вдруг встал и начал расхаживать по комнате.

– Что-то не так? – поинтересовалась я, глядя на то, как он нервно шагает от подоконника к двери.

Внезапно ювелир повернулся.

– Видите ли, Даша, кажется, знаю, у кого находится ваша фамильная реликвия.

Я чуть не упала со стула.

– Не может быть!

– Вы знакомы с Петром Зайцевым?

– Нет, впервые слышу это имя.

Юра опять заходил по комнате.

– Значит, никогда не пользовались его услугами?

– Кто он такой?

Ювелир усмехнулся:

– Посредник. Люди вашего достатка, как правило, слышали про него.

– С чего вы взяли, что я богата?

Юра рассмеялся:

– Знаете, работаю с золотом и камнями пятнадцать лет, сразу после художественного училища начал на дому трудиться. Как-то научился распознавать финансовое состояние клиентов. Один придет, пудовыми перстнями в нос тычет, в каждой руке по мобильному телефону, а на ногах ботиночки «Скороход». А у вас ничего такого вроде нет. Джинсики простые, но, по-видимому, сшиты на заказ у «Джанфранко Ферре». Правильно?

Я кивнула.

– Кофточка скорей всего «Морган», а незатейливые туфельки от «Сони Рикель», ручная работа.

– Неужели моя одежда так бросается в глаза? – изумилась я. – Всегда хотела выглядеть скромно.

Юра кивнул:

– Это-то и отличает по-настоящему богатого человека. Сделаем исключение для криминальных структур и шоу-бизнеса, там любят блестеть, сверкать и переливаться. Не расстраивайтесь, вы отнюдь не похожи на тех людей, которые носят одежду фирменным ярлычком наружу, просто знающему человеку достаточно посмотреть на эти джинсы, чтобы понять: их сделали штучно, а не на конвейере.

Я тяжело вздохнула. Иногда делаю потрясающие глупости. Переодеваясь в брюнетку и отправляясь к Олегу Игоревичу в образе бедной дамы, желающей беременеть по заказу, я не стала натягивать на себя жутковатое бордовое платье. Оно у меня одно, хожу в нем на работу. А у Олега Игоревича отличная память, во всяком случае, имя своей нищей лаборантки он запомнил сразу. Гинеколог привык иметь дело с женщинами и небось сразу понял, сколько стоит одежда посетительницы. Бо€льшей глупости нельзя было и придумать. Специально не надела бордовую хламиду, чтобы он не узнал платье бестолковой лаборантки, и явилась изображать остро нуждающуюся в деньгах тетку, нацепив эксклюзивные шмотки от лучших парижских модельеров. Да уж, глупей того, что сделала я, придумать трудно.

– Петр Зайцев – посредник, – спокойно продолжал Юра. – Допустим, хотите купить дорогое украшение, куда пойдете?

– В магазин или закажу у ювелира.

Юра улыбнулся:

– Кое-кто не хочет светиться, люди болтливы, пойдут разговоры… Поэтому и обращаются к Пете. Дают ему заказ, предположим, на старинные серьги… Петя достает все, о чем его попросят.

– Где?

Ювелир хмыкнул:

– Кто же расскажет? Люди, продающие семейные ценности через Зайцева, как и покупающие их, не хотят огласки. Это одно из условий сделки – полное инкогнито.

Я слушала затаив дыхание. Не далее, как неделю тому назад, Петр приехал к Юре и показал ему фото яйца.

– Видишь, – спросил он, – тут один камень отличается от остальных. Сможешь заменить этот сапфир на изумруд?

– Зачем? – удивился Юра.

– Продавец так хочет, – ответил Зайцев.

Юра повертел в руках снимок.

– Не советую, хотя сделать это можно.

– Почему не советуешь?

– Сапфир поставили очень давно, это не недавняя вставка. Изумруд, который бы идеально подходил к имеющимся одиннадцати, подобрать не сумею. Все равно будет отличаться по тону, – терпеливо объяснял Юра. – Знаешь, как у Фаберже в мастерских поступали? Брали один большой камень и распиливали, только тогда можно было получить совершенно идентичные камни. Правда, частенько использовали и мелочь, но тогда играли на разнице в цвете. Здесь же явно изначально был взят один крупный изумруд. Никогда не сумею подобрать совершенно такой, как все остальные. Если твой клиент пожелает, могу предложить два варианта.