Хобби гадкого утенка

– Есть не хочу, устал как собака.

– Где побывали? – попыталась я завести светскую беседу.

Но Севка проигнорировал вопрос, а Тузик, оглядев стол, сел рядом с полковником и спросил:

– Не помешаю?

Александр Михайлович покраснел и ответил:

– Нет.

Тузик положил на тарелку картофельное пюре и ласково сказал:

– А у вас приятный одеколон, «Консул», польского производства.

– Точно, – кивнул Дегтярев, – угадали.

– Хороший парфюм, – одобрил Тузик, – ненавязчивый и не слишком дорогой…

Он вплотную придвинул голову к Александру Михайловичу и пробормотал:

– А еще дезодорант болгарский, «Черная кошка», раритетная вещица, даже не думал, что он сейчас продается.

Полковник, в отличие от Тузика, не привыкший к тому, что лицо мужского пола приближается к нему вплотную, отпрянул и уронил на себя тарелку со всем содержимым. Горячее пюре шлепнулось ему на колени. Дегтярев вскочил и спешно принялся стряхивать обжигающую массу. Я схватилась за салфетку и стала помогать приятелю. Словом, никакой радости ужин нам не принес.

Впрочем, наступившее утро тоже не обрадовало. Меня разбудил звон бьющегося стекла. В спешке схватив халат, я сбежала вниз и обнаружила рыдающую Манюшу, с ног до головы усыпанную осколками.

Огромное зеркало, от потолка до пола, вернее, зеркальная стена прихожей, по непонятной причине рухнуло, когда Маруся подошла к нему, чтобы надеть шапочку.

Кое-как отряхнув дочь, я посадила ее в школьный автобус и пошла пить кофе. Но не успела поднести чашку ко рту, как затрезвонил телефон.

– Дарья Ивановна? – раздался хриплый, простуженный голос. – С поста ГИБДД беспокоят, возле поворота на шоссе.

– Что случилось? – холодея, спросила я.

– Да тут школьный автобус с вашей дочерью, – завел милиционер…

Но я уже неслась к гаражу прямо в халате и домашних тапках.

Небольшой микроавтобусик, уткнувшийся передней частью в кювет, я увидела еще издали. Возле него носился шофер Семен, в недоумении выкрикивавший:

– Сам не знаю, как вышло, просто руль из рук вырвался и автобус в лес помчался!

Машка учится в колледже, который расположен в Москве. Из нашего коттеджного поселка туда ездят еще несколько детей, и администрация каждое утро присылает небольшую машину, расписанную со всех сторон надписями: «Внимание, дети» и «Школьники в салоне». Но сегодня одноклассники хором заболели, и Машуня сидела одна…

Спустя час Аркашка повез сестру на занятия, а я, пытаясь справиться с бушевавшими эмоциями, пила кофе. Потом произошло еще несколько мелких, но неприятных событий. Катерина брызнула себе на руку раскаленным растительным маслом, а Ирка, закрывая дверь в гостиную, прищемила длинный тонкий хвост Банди… Словом, когда около полудня в столовую спустились опухшие от сна Тузик и Севка, я была доведена до последней стадии растерянности. Гости позавтракали, а потом пристали к хозяйке с просьбой показать окрестности. Я же терпеть не могу шляться по округе, выдавливая из себя фразы типа: «Посмотрите налево, чудный вид». Или: «Взгляните на эту великолепную церковь, разрушенную татаро-монгольскими ордами…»

Но делать нечего! Долг хозяйки следовало выполнять. Натянув теплую куртку и кликнув собак, я двинулась по тропинке, бегущей в лес. Севка и Тузик, прихватившие фотоаппарат и кинокамеру, радостно запечатлевали себя в живописных уголках Подмосковья.

Примерно через полчаса мы не спеша пришли к озеру.

– Какая красота, – воскликнул Тузик.

– Картина, – вторил Севка, – просто просится на холст! Левитан!

У меня расстилающийся перед глазами пейзаж не вызвал столь бурного восхищения. Большое темное озеро, с черной водой выглядело мрачновато, у берега покачивалась самая простая деревянная лодка с веслами. Было тихо и как-то неуютно. К тому же увязавшийся с нами Хучик, обладатель толстого зада и коротких ножек, изрядно устал, и мне пришлось тащить его десятикилограммовое тело на руках. Ни Севка, ни Тузик даже не подумали предложить помощь хрупкой женщине, несущей тучного мопса.

– Лодочка, – взвизгнул Тузик, – ой, я сяду в нее, а ты сними!

Радостные, словно дети, отпущенные на каникулы, они начали принимать живописные позы. Потом Севка велел:

– Бери видеокамеру, а мы сядем в лодку и поплывем на середину озера.

– Я не умею плавать, – робко пробормотал Тузик, явно боявшийся водной прогулки.

– Ерунда, – отмахнулся Севка.

– Может, не надо, – заикнулась я, – мало ли почему тут оставили эту лодку.