Спят усталые игрушки

Но Людмила не хочет больше участвовать в убийствах. Ее душа протестует против очередного преступления. Женщина в отчаянии пытается бежать, прячется в Доме творчества писателей, надеясь, что никто не узнает про ее убежище. Несколько дней Люда живет в полном одиночестве. Ее воля окончательно сломлена, жизнь представляется цепью странных убийств. Она видит только один способ своего избавления – покончить с собой.

В последнее утро Мила пишет записки, укладывает письмо в сумочку вместе с деньгами, вешает планшетик на плечо. У нее окончательно поехала крыша. Женщина абсолютно уверена – тот, кто найдет тело, обязательно поедет в Нагорье и отдаст конверт Марье Сергеевне. Бедняжке не приходит в голову, что деньги могут попросту присвоить, а письма – выбросить.

Она кидает вещи в сумку, выходит из дачки, и тут ее ждет сокрушительный удар. На пороге, гадко улыбаясь, стоит Николай.

Мужчина тянет сестру в машину. Люда покорно усаживается на сиденье, автомобиль отъезжает примерно на километр. Коля паркуется и устраивает сестре кровавую бойню. Но Мила сопротивляется изо всех сил. В какой-то момент, изловчившись, она выскакивает из машины и на глазах у брата несется к рельсам.

Решив, что все произошедшее только к лучшему, Шабанов посылает ей в спину приказ непременно покончить с собой. Установка идеальным образом совпадает с желанием самой жертвы.

Николай выбрасывает в овраг дорожную сумку Милы и уезжает, слыша тревожные гудки паровоза. Дело сделано, ослушница сейчас погибнет, а Семина можно отдать на растерзание Татьяне. Та тоже интересная женщина, пользующаяся успехом у мужчин.

Путь Николая теперь лежит в Нагорье. Адрес девочки Таня узнала. Обыскала квартиру сестры, пока та находилась в Доме творчества, и нашла координаты Балабановой.

Девочка абсолютно не нужна негодяям, но они не собираются дарить государству квартиру Людмилы: отличные апартаменты стоят хороших денег. Николай и Таня не знают, что Верочка записана в документах Балабановой. Мерзавцы думают, что им будет легко оформить опекунство над ребенком, стоит только Шабанову заявить о кровном родстве с Людмилой.

Вера отправляется в секту, мерзавцы решают выждать месяц и только потом начать теребить органы власти. Даже придумана версия: Мила была плохой матерью, и Николай воспитывал племянницу сам.

В этом плане обнаруживается препятствие. Обшарив избу Балабановой, «Учитель» находит метрику Веры. Он понимает, что ему придется каким-то образом выправлять девочке новые документы.

Тем временем жизнь идет своим чередом. В секту поступают новые члены, одним из которых становится Даша.

Здесь плавный рассказ Николая закончился.

Мы во все глаза глядели на мужика. Обо всех убийствах и ужасах он повествовал абсолютно спокойным, каким-то отстраненным голосом, казалось, вещает диктор, читающий сводку погоды.

– Ужас, – пробормотала Зайка. – А он расскажет то же самое на следствии, в нормальном состоянии?

Мельниченко задумался:

– Скорей всего нет.

– Можно ли допросить его в трансе? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – откликнулся профессор, – просто не знаю, считается ли это законным.

Мы уставились на Кешу. Наш адвокат растерянно пожал плечами:

– Я с таким не сталкивался, надо полистать Уголовно-процессуальный кодекс.

– На всякий случай я сделал запись, – сообщил Филя, демонстрируя диктофон.

Я поглядела на него с уважением. Колдун-то, оказывается, не дурак и в серьезном деле понадеялся не на шаманство, а на технику.

– И что теперь делать? – взвизгнула Алиска.

– Вызывать милицию, – спокойно ответил Кеша.

– По какому поводу? – продолжала вопрошать балерина.

– Ну, повод как раз хороший, – усмехнулся Мельниченко, – двое людей залезли в обеспеченный дом, явно с преступными намерениями. Расскажем им про секту.

– Так нам и поверят, – фыркнула Зайка. – Представляю, как у этих служак лица вытянутся – гипноз, сектанты, кровавая месть… Посчитают нас за сумасшедших и отправят на принудительное лечение…

– Запись дадим послушать, – вовремя вставил Филя.

– Я могу при них повторить допрос, – добавил Андрей Николаевич. – Ну не отпускать же негодяев. И потом, следует подумать о сектантах: что будет с ними? Нет, такие вопросы следует решать компетентным органам.

– Погодите, – медленно сказала я, – кое-что лично мне осталось непонятно. А именно: где искать Таню? Судя по рассказу Николая, она опасна так же, как и сам Шабанов!