Буря мечей

– Дело не в благочестии, а в правилах, которые следует соблюдать.

– Жизнь певца не лишена опасностей… Мы занимаемся своим ремеслом в пивных и винных погребах, среди буйных пьяниц. Если с кем-то из семерых избранников вашей сестрицы вдруг случится несчастье, я надеюсь занять его место, вот и все. – Саймон хитро улыбался, очень довольный собой.

– Шесть – число не менее несчастливое, чем восемь. Я наведу справки о здоровье певцов Серсеи. Если кто-то из них занеможет, Бронн тебя найдет.

– Превосходно, милорд. – Саймон мог бы остановиться на этом, но в порыве торжества добавил: – Так или этак, в свадебную ночь короля Джоффри я все равно буду петь. Если меня пригласят ко двору, я исполню перед королем свои лучшие песни, которые пел уже тысячу раз и которые, как я знаю, нравятся публике. Если же мне случится петь в каком-нибудь кабаке… я могу счесть это удобным случаем, чтобы испробовать нечто новое. «Золотые руки всегда холодны, а женские – горячи…»

– В этом не будет нужды, даю тебе слово Ланнистера. Бронн скоро зайдет к тебе.

– Превосходно, милорд. – И певец снова взял свою арфу.

Бронн, ждавший с лошадьми у входа в переулок, помог Тириону сесть в седло.

– Когда мне надо будет отвезти его в Синий Дол?

– Никогда. Через три дня ты скажешь ему, что Хэмиш-Арфист сломал руку. Скажешь, что ему, Саймону, нужно заказать новый наряд, поскольку его теперешний для двора не годится. Тогда он пойдет с тобой без разговоров. – Тирион скорчил гримасу. – Можешь взять себе его язык – он, насколько я понимаю, серебряный. Остального найти не должны.

– Я знаю одну харчевню на Блошином Конце, где варят суп из всякого мяса, – ухмыльнулся Бронн.

– Позаботься о том, чтобы я там не ел. – Тирион перешел на рысь. Ему хотелось вымыться, и чем скорее, тем лучше.

Но даже в этом скромном удовольствии ему было отказано. Как только он вернулся к себе, Подрик Пейн доложил, что его вызывают в башню Десницы.

– Его милость хочет видеть вас. Десница. Лорд Тайвин.

– Я помню, кто у нас десница, Под. Я лишился носа, но не разума.

– Смотри не откуси парню голову, – засмеялся Бронн.

– Почему бы и нет? Он ею все равно не пользуется. – «Что же я сделал на этот раз, – подумал Тирион, – или, вернее, чего не сделал?» Вызов от лорда Тайвина ничего хорошего не сулил: отец никогда не посылал за ним, чтобы разделить с ним трапезу или чашу вина.

Войдя в отцовскую горницу, он услышал голос, говоривший:

– …ножны вишневого дерева, оплетенные красной кожей, с заклепками из чистого золота в виде львиных голов. Вместо глаз можно вставить гранаты…

– Рубины, – поправил лорд Тайвин. – В гранатах нет огня.

Тирион прочистил горло.

– Вы посылали за мной, милорд?

– Да. Взгляни-ка. – На столе лежала обертка из промасленной кожи, а лорд Тайвин держал в руке длинный меч. – Мой свадебный подарок Джоффри. – При свете, льющемся через ромбы стекол, клинок мерцал чернью и багрянцем, а рукоять и эфес сверкали золотом. – После всех этих толков о светящемся мече Станниса у Джоффри тоже должно быть нечто из ряда вон. Королю и меч нужен королевский.

– Великоват он для Джоффа, – заметил Тирион.

– Джофф еще подрастет. Вот, попробуй на вес. – И отец подал Тириону меч рукоятью вперед.

Меч оказался намного легче, чем он ожидал, и Тирион, повернув его в руке, понял, почему. Только один металл может быть так тонок и в то же время достаточно прочен, чтобы им сражаться – и эти разводы на клинке, показывающие, что сталь закаливалась и перековывалась несколько тысяч раз, тоже ни с чем не спутаешь.

– Валирийская сталь?

– Да, – с глубоким удовлетворением ответил лорд Тайвин.

Ну, наконец-то! Валирийские клинки – редкость, и стоят они дорого, однако в мире их насчитывается несколько тысяч, в одних Семи Королевствах штук двести. Но дом Ланнистеров таковым не владел, и это не давало отцу покоя. У старых королей Скалы был меч под названием Громовой Рев, но он пропал вместе с королем Томменом Вторым, когда тот предпринял свой сумасбродный поход в Валирию. Не вернулся назад и дядя Гери, самый младший и самый отчаянный из братьев лорда Тайвина, который отправился искать пропавший меч лет восемь назад.

Лорд Тайвин не меньше трех раз пытался купить валирийский меч у обедневших домов, но его предложения наотрез отвергались. Мелкие лорды охотно отдали бы Ланнистеру своих дочерей, но с фамильными клинками расставаться не желали.

Откуда же взялся этот? Кое-кто из мастеров-оружейников умел работать с валирийской сталью, однако секрет ее изготовления был утерян после гибели древней Валирии.

– Странные цвета, – заметил Тирион, подставив клинок солнечному свету. Валирийская сталь почти всегда бывает темно-серая, до черноты. Эта тоже такая, но при этом отливает густо-красным. Цвета не смешивались, и каждая извилина на стали выделялась четко, словно волны крови и тьмы накатывали на берег. – Как вы получили такой узор? Никогда не видел ничего подобного.

– Я тоже, милорд, – признался оружейник, – и должен сказать, что это получилось помимо моей воли. Ваш лорд-отец поручил мне ввести в металл багрянец вашего дома, что я и сделал. Но валирийская сталь упряма. Говорят, будто эти старые мечи наделены памятью, и их не так легко изменить. Я много раз старался сделать красный цвет поярче, но он всегда темнел, словно клинок выпивал из него солнце. Если милорды Ланнистеры недовольны, я, конечно, попробую опять, только…

– Нет нужды, – сказал лорд Тайвин. – Пусть остается, как есть.

– Ярко-красный меч красиво сверкал бы на солнце, но мне больше нравятся эти цвета, – сказал Тирион. – В них есть своя зловещая красота, и они отличают этот меч от всех прочих. Другого такого, я думаю, на свете нет.

– Есть один. – Оружейник развернул кожу на столе, открыв второй длинный меч.

Тирион положил меч Джоффри и взял другой. Эти два были если не близнецами, то уж наверняка двоюродными братьями. Второй был потолще, потяжелее, на полдюйма шире и на три дюйма длиннее, но разделял с первым чистоту линий и тот же кроваво-ночной узор. По второму мечу пролегали три глубоких желоба, по королевскому – только два. Поперечины эфеса Джоффри украшали львиные лапы с рубиновыми когтями, но сами эфесы, и тот и другой, имели вид золотых львиных голов, а обе рукояти облегала тонкая красная кожа.

– Великолепно. – Даже в столь неискусных, как у Тириона, руках клинок казался живым. – Никогда не встречал такого превосходного равновесия.

– Он предназначен для моего сына.

Излишне спрашивать, для которого. Тирион положил меч Джейме на стол рядом с мечом Джоффри. Позволит ли Робб Старк его брату дожить до того, чтобы взять его в руки? Отец, вероятно, надеется на лучшее – с чего бы иначе он велел выковать этот меч?

– Ты хорошо поработал, мастер Мотт, – сказал лорд Тайвин оружейнику. – Мой стюард уплатит тебе, сколько требуется. И не забудь: для ножен возьми рубины.

– Непременно, милорд. Покорно благодарю вас за щедрость. – Оружейник снова завернул мечи и опустился на одно колено. – Для меня честь служить деснице короля. Я доставлю мечи накануне свадьбы.

– Уж постарайся.

Мастер вышел, и Тирион взобрался на стул.

– Вот, значит, как: Джоффу меч, Джейме меч, а карлику даже кинжала не дали.

– Стали хватило только на два клинка. Если тебе нужен кинжал, возьми в оружейной. После Роберта их осталось не меньше сотни. Герион подарил ему на свадьбу позолоченный, с рукоятью слоновой кости и сапфировым эфесом, и многие послы, прибывавшие ко двору, тоже подносили его величеству украшенные драгоценностями кинжалы и оправленные в серебро мечи.

– Лучше бы они привозили ему своих дочерей, – улыбнулся Тирион. – Ему бы это больше понравилось.

– Несомненно. Он всегда пользовался только одним клинком – охотничьим ножом, который ему в детстве подарил Джон Аррен. – И лорд Тайвин махнул рукой, как бы отстраняя от себя короля Роберта со всеми его кинжалами. – Что ты видел у реки?